ГАВРИЛОВА А.В.
НОРМАТИВНОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ АДМИНИСТРАТИВНОГО И СУДЕБНОГО УПРАВЛЕНИЯ СИБИРСКИМИ
ИНОРОДЦАМИ В
XVIII
–
1-Й ПОЛ.
XIX
ВВ.
Место работы:
Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего
образования «Кемеровский государственный университет».
Аннотация.
В статье анализируется особенности управления и судоустройства
сибирских территорий. Определяются основные факторы, предопределившие
формирование особой модели управления и суда, одним из которых являлось наличие
на территории региона значительного количества этносов из числа местного
аборигенного населения. Анализируется содержание нормативных правовых актов,
определивших специфическую систему судебного и административного управления
этническими меньшинствами. Особое внимание уделено характеристике реформы М.М.
Сперанского в данной сфере.
Ключевые слова:
управление, судоустройство, Сибирь, инородцы, геополитические и социокультурные
особенности
GAVRILOVA A.V.
NORMATIVE REGULATION OF ADMINISTRATIVE AND COURT MANAGEMENT OF SIBERIAN ALIENS
IN THE XVIII - 1ST HALF OF THE XIXTH CENTURY
Abstract.
The article analyzes the features of the management and judicial system of the
Siberian territories. The main factors that predetermined the formation of a
special management and court model were identified, one of which was the
presence in the territory of the region of a significant number of ethnic groups
from among the local aboriginal population. The content of normative legal acts
that determined the specific system of judicial and administrative management of
ethnic minorities is analyzed.
Particular attention is paid to the characterization of the reform of M.M.
Speransky in this area.
Key words:
management, judicial system, Siberia, foreigners, geopolitical and sociocultural
features.
Формирование имперского законодательства в сфере административного управления и
судоустройства принято связывать с периодом XVIII столетия. Разделяя мнение
сибирского историка
А. В. Ремнева, отметим характерную особенность, присущую политике властной элиты
по отношению к восточным окраинам империи: основные управленческие решения, в
том числе, и в области правового регулирования, преследовали одну главную цель:
установить социальную, правовую и административную однородность геополитического
пространства, обеспечив его окончательную политическую и экономическую
консолидацию. В то же время, в отношении восточной части территории государства
допускались определенные отступления от общеимперских правил [1, с. 27].
Одним из факторов, обусловивших данную особенность правительственной политики и
приведших к формированию на территории Сибири особой модели управления и
судоустройства, являлась специфика сословной стратификации населения региона.
Очевидным данный факт становится в конце
XVIII
столетия, в период реализации на окраинных территориях узаконений губернской
реформы 1775 г. То обстоятельство, что на территории Сибири потомственное
дворянство отсутствовало как таковое, не могло не привести к отказу элиты от
создания на территории региона верхних земских и уездных судов - их место заняли
верхний и нижний надворные суды, созданные в Иркутске, Колывани и Тобольске для
«…лиц разного звания» [2, с. 39]. Думается, что та же причина привела к
сохранению в судебной системе окружных судов и областных магистратов при
отсутствии в системе нового административного деления страны таких единиц как
округа и области.
Не менее важной
социокультурной особенностью Сибири, воздействовавшей на характер системы
администрирования и судоустройства, являлось разнообразие этнического состава
сибирского социума. Значительная его часть в рассматриваемый нами период
представляла собой аборигенное население, именуемое в официальных документах
XVIII
–
XIX в. «инородцами».
Их правовая и социокультурная аккультурация, с точки зрения правительства,
должна была представлять собой постепенную многоэтапную политику, исключавшую
жесткие репрессивные меры. Данный эволюционный характер социокультурной
интеграции предопределил необходимость сохранения, в той или иной степени,
традиционной системы местного управления и суда.
Наглядным подтверждением этого являлись наставления должностным лицам,
составленные в 1728 и 1763 гг., ограничивающие возможность грубого вторжения
чиновников в сферу
традиционного родового самоуправления сибирских народов. Так, ограничение
судебной власти родовой сибирской аристократии при рассмотрении тяжких и особо
тяжких уголовных дел в период реализации судебных мероприятий реформы 1775 г. не
отменяла прежних узаконений, установивших ее юрисдикцию при рассмотрении
«тяжебных и маловажных
уголовных» дел [3].
Значительное количество инородцев в среде местного населения в какой-то степени
способствовало расширению властных полномочий губернской администрации:
последней, в частности, было предоставлено право регионального нормотворчества,
чаще всего выражавшееся в издании от ее имени частных административных
распоряжений.
Так, в соответствии с «Положением о выборах иноверческих начальников и правах
их», составленным еще в 1812 г. иркутским гражданским губернатором Н. И.
Трескиным, «иноверцы» должны были занимать старшинские должности в порядке
выборов, а не наследования, а право их окончательного утверждения в должности,
равно как и отстранения, было отнесено к компетенции губернатора.
Данному узаконению достаточно сложно дать однозначную оценку: составленный в
целях оптимизации механизма взаимодействия губернской администрации с
представителями аборигенного населения, он, в то же время, порождал еще большие
злоупотребления по отношению к ним как со стороны местных чиновников, так со
стороны пророссийски настроенной части родовой элиты.
Во время исполнения должностных обязанностей сибирскими генерал-губернаторами И.
Б. Пестелем и Н. И. Трескиным злоупотребления местных чиновников и родовых
старшин достигли таких размеров, что правительство вынуждено было на это
отреагировать: в результате состоявшейся в 1819 г. ревизии М. М. Сперанского
была установлена причастность ко
всевозможным нарушениям законов не только губернских чинов различного ранга, но
и абсолютного большинства родоначальников «иноверческих» ведомств: к следствию в
той или иной форме было привлечено 256 из них [1, с.230].
Результатом ревизии 1819 г. стала новая модель управления и суда, представленная
три года спустя М.М. Сперанским на высочайшее утверждение. Эта модель
основывалась на двух законопроектах -
«Учреждении для управления Сибирских губерний» и «Уставе об управлении
инородцев».
В
результате реформ М. М. Сперанского претерпела существенные изменения и система
управления аборигенным населением Сибири. Согласно Уставу, коренные народы
подразделялись на три разряда - оседлых, кочевых и бродячих инородцев. Каждый
разряд характеризовался особым правовым режимом, отражавшимся и на специфике
организации управления и суда. Так, оседлые инородцы, приравниваемые к
государственным крестьянам со всеми их правами и обязанностями, подлежали суду
общей юрисдикции.
Впрочем, в отношении инородцев, проживающих в сельской местности, узаконениями
1822 г. предусматривалась и возможность создания инородческих волостей, в
пределах которых вопросы общественного управления и суда вверялись волостным
правлениям, возглавляемым избранными из инородческой среды старостами.
В этом случае органы
инородческого самоуправления наделялись правом судебного «словесного»
разбирательства гражданских споров и рассмотрения незначительных уголовных
деяний на основе обычного права.
Кочевые
и бродячие инородцы приравнивались к крестьянам в фискальном отношении, однако
сохраняли определенную специфику управления и судоустройства, основанных на
сохранившихся обычаях и традициях.
Административно-судебное устройство кочевых инородцев включало в себя три
основных звена («степени»), каждое из которых имело свое функциональное
назначение - Родовое управление, осуществлявшее административные полномочия,
Инородную управу, специфический суд, основанный на словесном разбирательстве и
Степную думу, учреждение, призванное разрешать межродовые конфликты.
Представители же «бродячих
инородцев», в строгом соответствии с Уставом об управлении инородцами 1822 г.,
сохраняли прежнее состояние, предусматривавшее сосредоточение
административно-полицейских и судебно-следственных функций в руках родового
старосты, возглавлявшего Родовое управление [4, с. 288].
Оценивая результаты реформаторской деятельности М. М. Сперанского,
представляется возможным утверждать, что предложенные им узаконения и их
практическое воплощение на обширной окраинной территории Российской империи,
отличавшейся существенными
геополитическими и социокультурными особенностями, нацеленные на обеспечение
последовательной ее интеграции в единое имперское пространство, на деле привели
к
созданию смешанных органов местного управления и суда при временном сохранении
норм обычного права. Упорядочение законодательства о Сибири, первый опыт
составления своеобразного свода законов, опередивших общероссийскую кодификацию
ровно на десять лет, не означают успеха М. М. Сперанского в основном своем
замысле.
Тот факт, что Устав об управлении инородцами, ослабляя патриархальные отношения
в среде коренного населения, не искоренял их окончательно, позволяет утверждать,
что, в конечном счете, законы 1822 г. снимали вопрос о подчинении инородцев
имперскому законодательству с текущей повестки дня, консервируя социокультурную
специфику Сибири, затрудняя дальнейшие интеграционные процессы.
ЛИТЕРАТУРА:
1.
Ремнев А.В. Сибирь в составе Российской империи. М.: Научное обозрение, 2007.
2.
Рабцевич В. В. Сибирский город в дореформенной системе управления. Новосибирск,
1984.
3.
О бытии губернского города Колыванской губернии в Бердском остроге с
наименованием оного Колыванью. Высочайший
Указ от 6 марта 1783 г.// Полное собрание законов
Российской Империи. Собр. I. Т. XXI. (1781 - 1783 гг.).
№ 15680.
4.
Авдеева О. А. Сибирь в государственно-правовой системе России (вторая половина
XVI –начало XX вв.).: Дисс. …докт.
юрид. наук. Екатеринбург, 2008.