Правила

публикации

Требования

к материалам

Приветствуем вас на страницах сайта журнала

"Этнос и право"!

ТРАДИЦИЯ МНОГОДЕТНОСТИ У МОРДВЫ

Мокшин Николай Федорович, доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой истории России.

Место работы: ФГБОУ ВПО «Мордовский госу­дарственный университет им. Н. П. Огарева».

kaf_dor@mail.ru

Аннотация: В статье раскрывается традиция многодетности у мордвы, уходящая своими корнями в глубокую древность.

Ключевые слова: мордва, традиция, многодетность, обряды, свадьба, моления, фольклор, этнография, динамика численности, бездетность.

THE TRADITION OF MANY CHILDREN FOR THE MORDOVIANS

Mokshin N. F., doctor of the historical sciences, professor, chair of the history of Russia department.

Place of work: FGBOU VPO «Mordovian State University of N. P. Ogarev».

kaf_dor@mail.ru

Annotation: The article reveals the tradition of many children for the Mordovians, rooted in antiquity.

Keywords: Mordovians tradition, many children, rituals, marriage, prayer, folklore, ethnography, population dynamics, childlessness.

Как свидетельствуют данные фольклора и некоторых других источников, традиция многодетности у мордвы своими корнями уходит в глубокую древность. Высокая детская смертность и сопряженная с ней опасность остаться в старости без кормильца и защитника были важными стимуляторами многодетности не только у мордвы, но и многих других народов. Совершая моление по окончанию полевых работ, на котором в честь верховного бога Шкая (Нишке) приносили в жертву овцу, говорили: «Шкай паз, кормилец, Трей паз, кормилец! Тебе молимся со светлой свечой, с разной стряпней. Приготовлено белыми руками, с добрыми мыслями. Вот сварили горшок каши. Сколько в нем крупинок пшена, соли, столько дай нам для жизни добра, нескончаемого имущества, урожайного хлеба, размножающегося скота, детей...»¹.

Горшок с кашей фигурировал в качестве обязательного обрядового блюда и на мордовской свадьбе, на которой, обращаясь к молодоженам, держа в руках горшок каши, высказывали пожелания, чтобы у них было столько детей, сколько крупинок пшена содержится в этом горшке. Отправляя молодых в чулан, говорили: «Ложась вдвоем – вставайте втроем».

Идеология многодетности прослеживается не только в обрядах, но и в народных песнях, пословицах и поговорках мордвы. Так, в песне «Сыновьями богат Василий» говорится: «Ой, богат, богат Василий, ой, славен, славен Василий. Чем богат Василий? Чем славен Василий? Богат он не урожайными хлебами, богат он не плодовитыми конями – Василий богат сыновьями, Василий славен сосватанными снохами: семь у него сосватанных снох, семь подвешенных зыбок, все они (внуки) мальчики, все они парни. Пашут семеро сыновей, жнут семью серпами. Выходят (на работу) до зари, остаются (в поле) после других².

Приведу несколько мордовских пословиц и поговорок, подтверждающих традиционную позитивную этнопсихологическую установку мордвы на многодетность: «Эйкакштомось – ундов чувто: а пенгекс, а ленгекс» («Бездетный, что дуплистое дерево: ни дров, ни лыка»), «Ламо эйдень трицясь – родонь-племань кирдиця» («Многодетные родители – держатели рода-племени»); «Эйкакш мартось эри, эйкакштомось – ризны» («Кто с детьми живет – радуется, кто без детей – горюет»); «Фкя иднять трямац – тядянь сельмоведень прамац» («Одного ребенка растить – матери слезы лить»); «Эйкакш марто кудось – часиянь кудо» («Дом с детьми – счастливый дом»)³.

В литературе иногда встречаются высказывания, что мордва, марийцы, удмурты, чуваши в XIX – начале XX вв. одобрительно относились к несоблюдению девушками целомудрия, что якобы на посиделках у них допускалось половое общение между парнями и девушками. «Не беда, – писал к примеру В. Н. Майнов, – если девушка не смогла уберечь себя, так как венец все покрывает. Мордвин смотрит на детопроизведение, как на доброе подспорье по хозяйству; любезна ему жена, которая дает ему много сыновей, не дурна и та, что дочерей нарожает – все-таки помощницы будут. Девушка, которая увлеклась и родила, только доказала этим, что она не будет бездетна, а стыда в этом нет – виноват тот, кто «крандаша (крандайсэ) ардась – пильгеки кадась», то есть на телеге проехал – следы оставил. В большинстве случаев мордвин ценит в девке именно ее крепкое сложение и ее способность к деторождению... Это не великая беда, если девушка увлечется до замужества и принесет в дом нагульного ребенка: новая рабочая сила – дому подспорье, а стыда ей ничуть нет, так как всякий на ней охотно женится. «Тракс арды – вазась кудьазырти» («Корова гуляет – теленок хозяину»), – посмеивается мокшанин»⁴.

Известный мордовский этнограф и педагог М. Е. Евсевьев, глубоко знавший народный быт, категорически возражал против такого утверждения, как в корне неверного. Он называл его клеветой на мордовскую девушку, ибо случаи деторождения до замужества у мордвы были весьма редкими. Они накладывали позорное пятно не только на девицу, но и на весь род ее. Худая слава о таких девицах распространялась далеко за пределами своего села и долго сохранялась в памяти своего народа, как явление из ряда вон выходящее. Приводимые Майновым для аргументации своего утверждения пословицы не мордовские – они взяты с чужого языка и безграмотно переведены на мордовский.

«Родившую девушку, – писал М. Е. Евсевьев, – как бы она ни была красива, ни один мордовский парень не согласится взять за себя замуж. Такие девицы или навсегда остаются в девицах, или выходят за пожилых вдовцов со многими детьми. Для родившей девушки при выходе замуж не только не устраивают никакой свадьбы в доме ее родителей, но и в ворота ее не выпускают со двора, а выпускают через забор, для чего последний обычно разбирается поезжанами. По мнению мордвы, если выпустить замуж родившую девушку со двора через ворота или калитку, то все несчастья ее, на которые она обречена за свою незаконную потерю невинности, останутся в доме родителей (Нижезэ токи), и на него обрушатся всевозможные несчастья. Если же родившая дочь выходит через забор, то несчастья свои она уносит с собою. По этому такие браки, по мнению мордвы, никогда не бывают счастливыми. Свадебный поезд на таких свадьбах составляется исключительно из пожилых людей. Молодежь обычно отказывается от участия на такой «несчастной» свадьбе... В доме невесты в это время гостей не бывает. Уредев (дружка – Н. М.), хотя и ставит за невесту на стол бутылку водки, но родители от нее отказываются. Вино это обычно выпивает какой-нибудь ничем не брезгующий родственник невесты. Ни причитаний, ни обрядов никаких на свадьбе родившей невесты не бывает. Ее увозят втихомолку, ночью. Устраивают выпивку, а иногда и неполную свадьбу, лишь в доме жениха, но из родственников невесты на этой выпивке никого не бывает. Суровое отношение к родившей девушке только в последнее время стало несколько сглаживаться⁵. Эти слова Евсевьева относятся к концу XIX – началу XX веков.

Бездетность мордва считала позорной. Невестке до рождения первого ребенка даже не разрешали во время обеда садиться за стол. «Когда вся семья ела, она стояла в конце стола, – рассказывала мне мордовка-мокшанка А. И. Григорьева из с. Мордовское Вечкинено Ковылкинского района Республики Мордовия, – родит первого ребенка, тогда может есть, сидя со своей семьей»⁶.

Введение в первой четверти XVIII века подушной подати и распределения земельных наделов по мужским душам было одной из основополагающих причин того, что в народе стали особенно почитаться супруги, имевшие много сыновей. В селе Журавкино Зубово-Полянского района Республики Мордовия по этому поводу мне рассказывали: «Прежде больше радовались, когда рождался мальчик. У одного моего соседа родилось семь парней, а у другого соседа, что напротив, – восемь девок. Первый пляшет, второй плачет: «Топите баню, сожгите меня, восьмую девку родила», – говорила Матрена, его жена. Который плясал, имел огород на весь район, а тот, у которого девки, – маленький участок. Трое дочерей с матерью побирались, нищенствовали, есть нечего было. А у второго – полные сусеки, потому что в семье одни мужики⁷.

В советские годы произошла трансформация ментальности мордвы, приведшая к глубокой ломке ее семейного уклада, в том числе традиции многодетности, что, к сожалению, негативно отразилось на динамике численности народа, когда его расширенное воспроизводство превратилось в простое, а затем и суженное.

Список литературы:

1. Евсевьев М. Е. Мордовская свадьба. Изд. 2-е. – Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1959.

2. Евсевьев М. Е. Избранные труды. В пяти томах. Т. 1. Народные песни мордвы. – Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1961.

3. Майнов В. Н. Очерк юридического быта мордвы. – Спб.: Министерство Внутренних дел, 1883.

4. Мокшин Н. Ф. Этническая история мордвы. – Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1977.

5. Мокшин Н. Ф., Мокшина Е. Н. Мордва и вера. – Саранск: Мордов кн. изд-во, 2005.

6. Мордовские пословицы и загадки. Т. 1. Пословицы, присловья и поговорки. Предисловие, запись большинства текстов и их систематизация, переводы на русский язык, послесловие и примечания К. Т. Самородова. – Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1959.

Reference list:

1. Evsevev M. E. Mordovian weddings. Ed. 2. – Saransk, 1959.
2. Evsevev M. E. Selected works. In five volumes. So 1. Folk songs of the Mordva. – Saransk, 1961.
3. Minow V. N. Essay legal life of the Mordva. – SPb., 1883.
4. Mokshin N. F. Ethnic history of the Mordvins. – Saransk, 1977.
5. Mokshin N. F., Mokshina E. N. Mordva and faith. – Saransk, 2005.
6. Mordovian proverbs and riddles. So 1. Proverbs, praslova and sayings. Preface, the record of most of the texts and their systematization, russian translations, afterword and notes K. T. Samorodov. – Saransk, 1959.