ШИГУРОВ А.В.
«АНТИТЕРРОРИСТИЧЕСКИЙ ПАКЕТ» И. ЯРОВОЙ:
КРИТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ
Место работы:
Средне-Волжский институт (филиал) Всероссийский государственный университет
юстиции.
Ключевые слова:
уголовный процесс, неприкосновенность частной жизни, личная тайна, тайна
переписки
SHIGUROV A.V.
"ANTI-TERRORIST PACKAGE" I. YAROVOI: CRITICAL ANALYSIS
Annotation.
The paper substantiates the conclusion that Federal Law No. 374-FZ contradicts
the norms of the Constitution and the legal positions of the Constitutional
Court of the Russian Federation. Among the shortcomings of the law are: the
deprivation of citizens of a number of constitutional rights, the negative
impact on the Russian economy, the arbitrariness and disparity of imposed
restrictions on the declared goals, and the expected positive consequences.
Keywords:
criminal process, privacy, personal privacy, privacy of correspondence.
1 июля 2018 г. вступают в силу принятые Федеральным законом № 374-ФЗ [4]
изменения, связанные с установлением дополнительных мер противодействия
терроризму и обеспечения общественной безопасности. Они, в частности, требуют от
операторов связи до 6 месяцев хранить текстовые сообщения, голосовую информацию,
изображения, звуки, видео, иные сообщения, переданные пользователями услугами
связи; аналогичные требования предусмотрены и к организаторам распространения
информации в сети «Интернет»; операторы почтовой связи должны принять меры к
тому, чтобы в почтовых отправлениях не находились предметы и вещества, которые
запрещены к пересылке и др.
Отметим ряд недостатков принятого закона. Во-первых, он предусматривает
ограничения конституционных прав человека, несоразмерные тем целям, которые он
декларирует. В соответствии с частью 3 статьи 55 Конституции России законодатель
вправе ограничивать права человека, включая предусмотренные статьей 23
неприкосновенность частной жизни, личную семейную тайну, тайну переписки,
телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений только в той
мере, в которой это необходимо в целях защиты охраняемых Конституцией ценностей.
На этом основании Конституционный Суд России считает допустимым возложение на
граждан только таких ограничений их прав, которые соразмерны
конституционно-значимым целям [2].
Принцип соразмерности и целевой характер ограничений фундаментальных прав
человека закреплен и в международных актах, обязательных для России [6,
c.
23]. В частности, эти положения отражены в части 2 статьи 29 Всеобщей декларации
прав человека, статьях 4 и 5 Международного пакта «Об экономических, социальных
и культурных правах». Статья 17 Международного пакта «О гражданских и
политических правах» запрещает произвольное или незаконное вмешательство в
личную и семейную жизнь человека и произвольное или незаконное посягательство на
тайну его корреспонденции. Часть 2 данной статьи требует, чтобы закон защищал от
такого вмешательства или посягательства.
Конвенция о защите прав человека и основных свобод в ст. 8 также допускает со
стороны государства ограничение вышеуказанных прав, только если это необходимо в
демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного
порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения
беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты
прав и свобод других лиц.
Несомненно, любая дополнительная информация о подозреваемых (обвиняемых)
способна повысить эффективность деятельности правоохранительных органов по
противодействию терроризму и обеспечению общественной безопасности [5,
c.
23]. Однако, при введении таких мер законодатель должен видеть не только
положительные, но и отрицательные последствия. Недопустима ситуация, в которой
ради решения одной проблемы, государство создает десяток других. Стремясь
устранить потенциальную угрозу отдельным лицам, нельзя причинять вред экономике
страны и конституционным правам всех ее граждан.
В данном же случае закон не просто вводит ограничения рассматриваемых прав.
Фактически речь идет о лишении граждан России конституционных прав. Если ранее
закон допускал ограничение права по судебному решению при наличии данных,
подтверждающих наличии в почтовых отправлениях важной для предотвращения,
раскрытия преступления информации, либо в случае отправления посылок авиапочтой,
либо применительно к международным почтовым отправлениям по обоснованному
требованию таможенных органов (и в ряде других случаев, конкретно описанных в
федеральном законе), то теперь все почтовые отправления будут подвергаться
просмотру либо при сдаче их на почту в открытом виде (такой вариант предлагается
руководством Почты России, как самый дешевый для них вариант), либо с помощью
специальной аппаратуры. Такие нововведения явно расходятся с требованиями ст. 15
ФЗ «О почтовой связи» о том, что тайна связи, включая осмотр вложений в почтовые
отправления, может ограничиваться только на основании судебного решения. Вместе
с тем, данная статья не была отредактирована.
Вводимая же с 1 июля 2018 г. норма о хранении всей информации, передаваемой
пользователями через операторов связи, включая передаваемую через Интернет,
фактически лишает граждан неприкосновенности частной жизни, личной и семейной
тайны, тайны телефонных переговоров.
Как указано в решении Конституционного Суда РФ под частной жизнью следует
понимать ту область жизнедеятельности человека, которая относится к отдельному
лицу, касается только его и не подлежит контролю со стороны общества и
государства, если она носит непротивоправный характер [1]. Собирание и
сохранение сведений о частной жизни лица, даже если это не связано с
использованием и распространением такой информации, признается Уголовным
кодексом РФ одной из форм нарушения неприкосновенности частной жизни.
Таким образом, позиция законодателя о том, что введенные нормы о записи всех
сообщений, передаваемых по каналам связи, не посягают на конституционные права
(об этом можно сделать вывод из того, что нормы, закрепляющие данные права не
были отредактированы законом), т.к. речь идет лишь о формировании баз данных,
доступ к которым будет осуществляться по ранее действовавшим нормам по решению
суда, не соответствует действительности. Фактически речь идет о таком
ограничении вышеуказанных прав, которые посягают на само существо данных прав и
приводят к утрате их реального содержания, что противоречит правовой позиции
Конституционного Суда РФ [3].
Во-вторых, рассматриваемым законом все граждане фактически лишаются гарантий
сохранения в тайне сведений об их личной и семейной жизни. С учетом уровня
коррупции во всех сферах государственной и общественной жизни России не
приходится сомневаться, что сформированные на основе данного закона базы данных
рано или поздно станут предметом незаконных операций. Фактическое отсутствие
внешнего контроля за деятельностью оперативных подразделений правоохранительных
органов приведет к тому, что данные сведения будут использоваться не только для
решения задач, обозначенных в законе.
В-третьих, вмешательство в личную и семейную жизнь человека осуществляется
рассматриваемым законом произвольно, что запрещает статья 17 Международного
пакта «О гражданских и политических правах». Произвольность связана с тем, что
вне всякой связи с данными о личности конкретного человека, обстоятельствами его
жизни, собираются сведения о его личной и семейной жизни, т.е. всех граждан
страны рассматривают в качестве потенциальных подозреваемых: на них нужно
собирать информацию, которая пригодится, если эти подозрения будут
подтверждаться какой-либо информацией. Таким образом, информация о человеке
собирается, систематизируется и хранится без всякой связи с каким-либо
противоправным поведением с его стороны.
Вышесказанное позволяет нам сделать вывод о том, что внесение рассматриваемых
изменений было ошибочным шагом законодателя, ограничивающим конституционные
права человека несоразмерно тем целям, которые он декларирует, и ожидаемым
положительным последствиям.
ЛИТЕРАТУРА:
1. Определение Конституционного Суда РФ от 09.06.2005 № 248-О [Электронный
ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
2. Определение Конституционного Суда РФ от 29.09.2015 № 1975-О [Электронный
ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
3. Постановление Конституционного Суда РФ от 19.07.2011 № 17-П // Собрание
законодательства РФ. 2011. № 30 (2). Ст. 4699.
4. Федеральный закон от 06.07.2016 № 374-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный
закон «О противодействии терроризму» и отдельные законодательные акты Российской
Федерации в части установления дополнительных мер противодействия терроризму и
обеспечения общественной безопасности» // Собрание законодательства РФ. 2016. №
28. Ст. 4558.
5. Шигурова Е.И. Вопросы процессуальной самостоятельности следователя в
уголовном процессе // Политика, государство и право. 2016. № 3 (51). С. 23-27.
6. Шигурова Е.И., Лизин О.В. Взаимоотношения следователя, руководителя
следственного органа, прокурора: проблемы уголовно-процессуального
законодательства // Мир науки и образования. 2016. № 1 (5). С. 23.