ПЯТКИН В.Н.
СУЩНОСТЬ ФИКЦИЙ В ДРЕВНЕРИМСКОМ ПРАВЕ
Аннотация. В статье исследуются истоки и особенности возникновения и развития института правовых фикций в праве Древнего Рима, устанавливается роль древнего римского права в деле развития научных представлений о правовых (юридических) фикциях, (правовые и юридические фикции в данной статье рассматриваются как синонимы), кратко анализируются некоторые фикции, используемые в римском праве и на основе выделенных особенностей и признаков дается авторское определение фикций в праве Древнего Рима.
Ключевые слова: римское право, фикция, правовая фикция.
PYATKIN V. N.
THE ESSENCE OF FICTION IN ANCIENT ROMAN LAW
Abstract. The article examines the origins and characteristics of the origin and development of the institution of legal fictions in the law of ancient Rome, established the role of the ancient Roman law in the development of scientific concepts of legal fictions (law fictions and the legal fictions that this article discusses how synonyms), briefly examines some fictions used in Roman law and on the basis of the selected features and signs there are given the author's definition of fictions in the law of ancient Rome.
Key words: roman law, fiction, legal fiction.
Возникнув более 2-х тысяч лет назад, правовая (юридическая) фикция активно использовалась и используется в юридической теории и практике, что позволяет говорить о значительной важности категории «правовая фикция» в юридической сфере. Рассматриваемый феномен трансформировался за годы своего исторического развития, но отметим, что основная черта сущности правовой фикции осталась неизменной – фикция, прежде всего, это – вымысел, обман. А.В. Маркин отмечает, что удивительность этого инструмента состоит в том, что он в своей сути представляет собой возведенный в нормативное правило заведомый обман, что, казалось бы, никак не отвечает суровой логике правовой справедливости, немыслимой без опоры на истину как ее не характеризуй: объективной, юридической, судебной. Фикция органично вплетена в логическую структуру материи права вопреки всем законам самой формальной логики, но при этом выполняет столь важную функцию, что без нее вряд ли возможно полноценное правовое регулирование в ряде важнейших сфер общественной жизни [1].
Огромное значение в деле возникновения, осмысления, практического применения и развития юридической фикции принадлежит римскому праву. По сути, институт фикций римского права был заимствован всеми современными правовыми системами, использующими их в качестве средства преодоления логических противоречий в механизме правового регулирования [2]. «Правовая фикция принадлежит к числу самых востребованных инструментов римской юридической техники», отмечает А.М. Ширвиндт [3].
Приведем в пример так называемую «фикцию условия», которая вошла в Гражданский кодекс РФ (п.3 ст.157) [4]. Так, «в жизни нередко встречались ситуации, когда обе стороны могли прилагать усилия для того, чтобы приблизить или, напротив, затруднить воплощение эффекта сделки [5]. И в литературе часто ссылаются на следующий дигест: «...receptum est, quotiens per eum, cuius interest condicionem non impleri, fit, quo minus impleatur, ut perinde habeatur, ac si impleta condicio fuisset» – если тот, кто не заинтересован в наступлении условия, воспрепятствует его наступлению, оно считается как бы наступившим (lul. D. 35.1.24) [6].
Отметим, что отнюдь не римляне были создателями юридической фикции. О.В. Танимов и О.А. Баршова приводят примеры закрепления и использования фикций в различных историко-правовых памятниках [7]. Как, например, отмечает И.А. Исаев, на римскую юриспруденцию оказали серьезное влияние некоторые философско-правовые идеи стоицизма [8]. Так, рационализм стоической философии права оказался самым привлекательным аспектом для становления римского права и включение в его организм феномена «фикция». Не вдаваясь вглубь стоической философии права отметим, что посредством института фикций возможно было выстроить четкую систему смыслов, отказавшись от спонтанных и иррациональных эмоций и страстей. «Прозрачное и неживое» право оказывается включенным в целую цепочку фикций, что позволяет ему существовать в любой ситуации и демонстрировать свой «нейтралитет». Но именно он парадоксальным образом придаст такому праву революционный характер, когда его лозунгом становятся аполитичные «добродетель» и «законность [9].
Фикция позволяла стоикам принять и легитимировать любые реальные преобразования, формируя особый «юридический мир» и отвлеченное, но логически завершенное «юридическое пространство». Она одинаково эффективно могла работать как в границах божественного, «естественного» или позитивного права: это великое изобретение существенно повлияет и на всю дальнейшую политическую историю [10].
Римские юристы не преминули воспользоваться этими наработками, и, в дальнейшем, именно в Древнем Риме фикции получили привычное осмысление и осознанную разработку, а современные теории юридической фикции в своем большинстве восходят к исследованиям XIX в., которые, в свою очередь, основывались на изучении римского опыта [11].
Что касается определения юридической (правовой) фикции в римском праве, то оно отсутствовало. Отмечается, что отсутствие легального или доктринального определения фикции в праве компенсируется богатым практическим материалом [12]. Более того, такая ситуация позволяла римским юристам более гибко использовать фикции в практической деятельности.
По мнению И.В. Филимоновой, отмечающей, что основной задачей римских практиков стала задача приспособления действующего права к уже возникшим и изменяющимся общественным отношениям, а высокий технический уровень этого права, позволивший создать так называемую «азбуку права», которая используется и по сей день, позволил разработать необычный, но очень эффективный инструмент – юридическую фикцию, приводивший право в соответствие с реалиями жизни [13].
Таким образом, можно высказать тезис, что вклад римских юристов в дело развития учения о юридических фикциях неоценим, и многие суждения об этом феномене были взяты за основу представителями светской и канонической юриспруденции Средневековья и их последователями. Именно на основе исследований фикций римского права свои подходы к пониманию юридической фикции предложили российские ученые XIX в. Д.И. Мейер и Г.Ф. Дормидонтов, работы которых стали отправной точкой для всех последующих исследований юридических фикций в российской науке» [14].
Рассмотрев теоретический аспект изучаемого нами явления, обратимся к практике и приведем некоторые интересные примеры юридических фикций в Древнем Риме.
«Proprie enim dicitur res non reddita, guae deterior redditur» – считается невозвращенной та вещь, которая возвращается поврежденной (Ulp. D. 13.6.3.1) [15].
«Quod guis ex culpa sua damnum sentit, non intellegitur damnum sentire», – лицо не могло претендовать на возмещение ущерба, если оно само было виновато в его причинении (Pomp. D. 50.17.203) [16].
Ponsio praeiudicialis – стипуляция (лат. stipulatio – выспрашивание), использовалась для того, чтобы рассмотреть в суде спор, не подлежавший его рассмотрению по установленному порядку. Спорящие стороны избирали фиктивное основание для подачи иска, чтобы рассмотреть в суде реально возникший между ними спор. При этом такие действия сторон не рассматривались как противоправные и признавались римским правом. Стипуляция открыла право на иск. Предметом иска было взыскание обещанной суммы, «о предмете, на самом деле интересовавшем стороны, судья разрешал как об обстоятельстве, от которого зависело удовлетворение по иску» [17]. С.А. Муромцев подчеркивает, что римляне охотно прибегали к sponsio praeiudicialis и разрешали в суде как юридические, так и неюридические споры [18].
Fictio legis Corneliae – фикция закона Корнелия. Суть её в том, что умерший в плену считался умершим с момента попадения в плен, т.е. считался умершим свободным, что позволяло рассматривать его завещание как имеющее законную силу. Т.к. пленник уже являлся рабом, который терял гражданство Рима, что автоматически аннулировало его завещание. И.В. Филимонова отмечает, что в дальнейшем эта фикция стала применяться не только к умершим в плену, но и к попавшим в плен [19]. Если же бывший пленник возвращался на родину, то вступала в действие другая фикция – пленение не существовало в действительности.
Наверное, самая знаменитая древнеримская фикция – это фикция юридического лица. Миру был дан очень тонкий юридический способ, при помощи которого самые разнообразные социальные образования могли быть введены в нормальную жизнь гражданского общества, – и мир широко воспользовался им [20], отмечает И.В. Филимонова по поводу данной фикции.
Наиболее широкое распространение в Древнем Риме получили так называемые преторские фикции, которые нашли свое отражение в фиктивных исках. Преторам приходилось прибегать к помощи юридических фикций для прикрытия новых норм права старыми положениями [21]. Это делалось в целях экономии юридического творчества, а также для устранения эффекта ведения открытой борьбы с действующим правопорядком. Поэтому одним из видов исков в римском праве и стали так называемые фиктивные иски, то есть иски с использованием фикции. При этом претор предлагал судье допустить в формуле наличие фактов, которых в действительности не существовало [22].
Обязательно необходимо отметить, что при изучении роли римских юристов в распространении и развитии правовых фикций, нельзя не учитывать того факта, что римские юристы не могли самостоятельно создавать правовые фикции. Фикция как особое юридико-техническое средство применялась только претором или иным правоустанавливающим государственным органом (сенатом, принцепсом) с целью преодоления неких юридических препятствий, которые не позволяли предоставить тот или иной иск или принять правовой акт. Но на практике инициаторами создания юридических фикций выступали римские юристы, которые могли обращаться к претору или позднее к принцепсу с предложением ввести ту или иную фикцию [23].
В связи с тем, что основным назначением фикций в римском праве, как полагало большинство ученых, было преодоление его чрезмерного консерватизма и формализма, многие исследователи юридических фикций не выделяли других функций этого приема юридической техники. Именно поэтому у некоторых ученых сложилось несправедливое мнение о фикции как о временном, архаичном приеме, который следует отбросить, как только право станет достаточно развитым [24]. При этом не учитывается то, что фикция как прием юридической техники очень редко встречается в примитивных, несовершенных законодательствах, находящихся на начальной стадии развития. Напротив, чем выше качественный уровень права, тем большее распространение получают юридические фикции [25].
Таким образом, отметим значение фикций в развитии римского права:
– при помощи фикций выявляется высокая эффективность правовых фикций в регулировании отдельных видов общественных отношений;
– фикции оказались необходимы для систематизации и оптимизации действующего законодательства;
– фикции способствовали быстрому, достаточно простому и, главное, справедливому решению определенных жизненных ситуаций, споров.
Полагаем, что можно дать следующее определение правовым фикциям в римском праве - это прием юридической техники, применяемый уполномоченным должностным лицом или органом (претором, сенатом, принцепсом), позволяющий признавать существующее несуществующим, и наоборот, несуществующее - существующим, обладающее качеством неопровержимости, направленное на достижение соответствующей цели (целей) и способствующее быстрому, простому и справедливому решению споров и иных жизненных ситуаций.
ЛИТЕРАТУРА
1. Маркин А.В. Фикции в римском праве: логическая природа и правовая целесообразность // Вектор науки ТГУ. – 2011. – № 2(16). – С. 243.
2. Маркин А.В. Логика правовых фикций // Вектор науки ТГУ. – 2011. – № 3(6). – С. 57.
3. Ширвиндт А.М. Значение фикции в римском праве: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. – М., 2011. – С. 3.
4. Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть первая от 30 ноября 1994 г. № 51-ФЗ // Собрание законодательства РФ. – 1994. – № 32. – Ст. 3301.
5. Филимонова И.В. Юридические фикции в праве стран Запада и Востока: историческое исследование: монография. – М.: Юрлитинформ, 2012. – С. 42.
6. Бартошек М. Римское право. Понятия. Термины. Определения. – М.: Юрид. лит., 1989. – С. 38.
7. Танимов О.В., Баршова О.А. Юридические фикции в древних источниках права (историко-теоретический аспект) // История государства и права. – 2011. – № 13. – С. 25-28; Танимов О.В. Фикции в древнеримском праве // История государства и права. – 2013. – № 12. – С. 21.
8. Исаев И.А. О противоречиях у стоиков: «неживое право» и фикция // История государства и права. – 2013. – № 15. – С. 11.
9. Бибихин В.В. Введение в философию права. – М.: ИФ РАН, 2005. – С. 30.
10. Исаев И.А. Указ. соч.
11. Филимонова И.В. Юридические фикции в праве стран Запада и Востока: историческое наследие: монография. – М.: Юрлитинформ, 2012. – С. 22.
12. Резиньков П.М. Юридическая фикция : теоретико-правовой анализ: дис. ... канд. юрид. наук. – Ростов-на Дону, 2012. – С. 15.
13. Филимонова И.В. Юридические фикции в праве стран Запада и Востока: историческое наследие: монография. – М.: Юрлитинформ, 2012. – С. 198.
14. Там же. – С. 199.
15. Дигесты Юстиниана. Том III / отв. ред. Л.Л. Кофанов. – М.: Статут, 2003. – С. 185.
16. Бартошек М. Указ. соч. – С. 386.
17. Танимов О.В. Фикции в древнеримском праве // История государства и права. – 2013. – № 12. – С. 22.
18. Муромцев С.А. Гражданское право Древнего Рима. – М.: Статут, 2003. – С. 246.
19. Филимонова И.В. Юридические фикции в праве стран Запада и Востока: историческое наследие: монография. – М.: Юрлитинформ, 2012. – С. 36.
20. Там же. – С. 39.
21. Новицкий И.Б. Римское право. – М.: ТОО «ТЕИС», 1994. – С. 43.
22. Там же. – С. 102.
23. Резиньков П.М. Указ. соч. – С. 30.
24. Мейер Д.И. О юридических вымыслах и предположениях, скрытных и притворных действиях // Мейер Д.И. Избранные произведения по гражданскому праву. М.: АО «Центр ЮрИнфоР», 2003. – С. 54.
25. Филимонова И.В. Юридические фикции в праве стран Запада и Востока: историческое наследие: монография. – М.: Юрлитинформ, 2012. – С. 5.