МОКШИН Н.Ф., МОКШИНА Е.Н., СУШКОВА Ю.Н.

МОКШИН Н.Ф., МОКШИНА Е.Н., СУШКОВА Ю.Н.

ОСНОВНЫЕ ЭТАПЫ ФОРМИРОВАНИЯ И РАЗВИТИЯ МОРДОВСКОЙ ЭТНИЧНОСТИ И ГОСУДАРСТВЕННОСТИ

Место работы: ФГБОУ ВО «МГУ им. Н.П. Огарёва».

Аннотация. В статье рассматриваются основные этапы становления и развития мордовской этничности и государственности с древнейших времен вплоть до современности, раскрываются причины бинарности мордовского этноса, этимология и история употребления этнонимов мордва, эрзя, мокша.

Ключевые слова: древнемордовская семья племен, Среднее Поволжье, мордовский этнос, мокшанско-эрзянская дуализация, бинарность, этнонимия, этногенез и этническая история, государственность.

MOKSHIN N. F., MOKSHINA E. N., SUSHKOVA YU. N.

THE BASIC STAIGES OF FORMATION AND DEVELOPMENT MORDOVIAN ETHNICITY AND STATE

Abstract: This article discusses the basic stages of formation and development of the Mordovian ethnicity and state since ancient times up to the present, the reasons of binarity Mordovian ethnos, etymology and history of use of ethnonyms Mordva, Erzya, Moksha.

Keywords: drevnemordovskaya family tribes, Middle Volga, Mordovian ethnos, Moksha-Erzya dualization, binary, ethnonyms, ethnogenesis and ethnic history, state.

Истоки мордовской этничности восходят к древнемордовской семье племен, которая возникала в Среднем Поволжье в результате распада прамордовско-прамарийской этнической общности, происходившего на заключительной стадии существования первобытно-общинного строя. Каждое из этих племен возглавлял тюштя (от мордовского текш – верх, верхушка, атя – старик, старейший). Племена, составлявшие древнемордовскую группу (семью) племен, по своим основным параметрам представляли, скорее всего, не столько единство, сколько сходство, близость. Они, по-видимому, говорили на родственных диалектах, легших позднее в основу эрзянского и мокшанского наречий, а затем и языков, которым до сих пор присуща большая диалектная пестрота. Нельзя, разумеется, все диалекты нового и новейшего времени возводить к первобытности, но все же можно предполагать, что значительная часть из них имеет давнее происхождение, связанное с многоплеменностью древней мордвы.

Племенная мозаичность древнемордовской этничности прослеживается отчасти и по материалам традиционного народного костюма. Исследователи неоднократно обращали внимание на его локальное многообразие, детерминированное не только различными условиями исторического развития отдельных групп мордвы, особенностями их расселения и этнического соседства, но, видимо, и ее разноплеменностью. В то же время имеется и ряд общих черт, свойственных всем вариантам мордовской одежды.

Уже с первой половины I тыс. н. э. в лоне древнемордовской семьи племен начинают вырисовываться линии эволюции мокшанской и эрзянской групп племен или соплеменностей, которые позднее становятся более явственными. Мокшанско-эрзянская дуализация происходила, разумеется, не сразу, это был длительный, растянутый на целые столетия процесс, обусловленный разными факторами. Одной из существенных предпосылок такого раздвоения была обширность этнической территории древнемордовской семьи племен, затруднявшая контакты между племенными группами. Территориальная разобщенность обусловила их связи с разными этносами, что порождало особенности в языке, антропологическом облике, культуре и быте тех соплеменностей, на базе которых сформировались эрзя и мокша. Существенной причиной дуализации древней мордвы можно считать и миграционные процессы, происходившие на ее этнической территории. Особенно заметную роль в изменении этнической ситуации, в пробуждении в среде древнемордовских племен дивергентных процессов, в разрыве ее этнолингвистической непрерывности сыграло великое переселение народов, происходившее в первой половине I тыс. н. э., а затем, в конце этого тысячелетия, расселение в Среднем Поволжье булгар и создание первого в этом регионе государственного образования – Волжской Булгарии. Позднее возникал и ряд других (например, монголо-татарское нашествие, казанско-ханское господство) социально-экономических, политических, этнокультурных факторов, содействовавших закреплению этой бинарности.

Немаловажное значение для решения проблемы происхождения мордовского народа, степени его этнической консолидации на различных этапах исторического развития имеет вопрос о времени возникновения, этимологии и употреблении этнонимов мордва, эрзя и мокша. Будучи проявлением этнического самосознания, как внешнего (экзоэтнонимия или аллоэтнонимия), так и внутреннего (эндоэтнонимия или автоэтнонимия), этнонимия в целом дает возможность лучше понять процессы этногенеза и этнической истории народов.

Этноним мордва появляется в довольно ранних письменных источниках, в ряду которых одним из первых следует назвать сочинение Геродота (V в. до н. э.) «История в девяти книгах». Излагая раннюю историю Греции и стран Востока, Геродот упоминает племя марды, как одно из персидских кочевых племен [1, с. 66]. Историк готов Иордан (VI в. н. э.) писал о народе Восточной Европы Mordens, а византийский император с 913 г. Константин VII Порфирогенет или Багрянородный (905–959 гг.) в сочинении «Об управлении государством» («De administrando imperio») упоминал страну Mordia, находящуюся в десяти днях пути от Печенегии [6, с. 9]. В одном из средневековых западноевропейских источников страна мордвы именуется как «царство мордвинов» – regnum Morduanorum (Юлиан, XIII в.), а в русских, как Мордовская земля, Мордва («Хоть в Мордве, хоть в Орде, да в добре», - гласит старинная русская пословица).

Установлено, что в своей основе этноним мордва восходит к ирано-скифским языкам (сравните: иранское mard – мужчина, таджикское мард – мужчина). В мордовских языках указанное слово сохранилось поныне для обозначения мужа, супруга (эрзя-морд., мокша-морд. мирде). В русском слове мордва частица -ва носит оттенок собирательности. Его можно сопоставить с этнонимами литва, дрегва, татарва. В русских источниках вплоть до XVII в. мордва выступает под этнонимами мордва, мордвичи (подобно этнонимам кривичи, вятичи, дреговичи, немчичи, русичи, вогуличи и др.) Печенегии.

Одно из наиболее ранних письменных свидетельств об этнониме эрзя (аорсы) содержится в «Географии» древнегреческого ученого и путешественника Страбона (I в. н. э.), посвященной описанию Римской империи и пограничных с нею стран, сообщавшего, что аорсы, расселенные близ Танаиса (Дона) в соседстве со скифами и сарматами, «частью кочевники, частью живут в шатрах и занимаются земледелием» [9, с. 295, 308–309; 6, с. 9–10].

Наиболее ранние письменные сведения об этнониме мокша (Moxel) мы узнаем из записок фламандского путешественника XIII в. Гильома Рубрука и «Сборника летописей» иранского историка и государственного деятеля Рашид-ад-Дина (1247–1318), который отмечал, что в год курицы, соответствующий 634 году (= 4. IX. 1236 – 23. VIII. 1237 г.), сыновья Джучи – Бату, Орда и Берке, сын Угетай-каана – Кадан, внук Чагатая – Бури и сын Чингиз-хана Кулькан «занялись войной с мокшей, буртасами и арджанами и в короткое время завладели ими» [8, c. 96; 6, с. 10].

Обычно полагали, что если этимология этнонима мордва индоевропейского происхождения, то этимология этнонимов эрзя и мокша имеет местные, мордовские истоки. Однако наши поиски не подтверждают это, свидетельствуя в пользу индоевропейского происхождения и данных этнонимов. Этноним эрзя восходит, вероятнее всего, к иранской лексике (иранское arsan – самец, мужчина, герой), а мокша связан с индоевропейским гидроним Мокша (сравните: в санскрите mokcha означает проливание, утекание, освобождение и считается одним из важнейших понятий индуизма).

На завершающем этапе развития первобытного общества мордовская соплеменность преобразуется в вождество, когда один из племенных вождей (тюштей) становится во главе всей соплеменности, а его титул (тюштя) из нарицательного слова трансформируется в собственное имя (антропоним), к которому присоединяется нарицательный термин инязор или оцязор (от эрзя-морд. ине – великий, азор – хозяин, владетель, мокша-морд. оцю – большой, великий, азор – владетель, хозяин), а затем и каназор (мокш., эрз. кан – хан, азор – хозяин, владетель). Титул хан, надо полагать, проник в мордовскую среду не ранее первых контактов с тюркскими этническими общностями, датируемых обычно второй половиной I тыс. н. э. Наиболее известным из таковых был Пургас (XIII в.).

До недавнего времени было распространено толкование русского летописного выражения «Русь Пургасова», как русских, подчиненных князю Пургасу, что, на наш взгляд, не совсем верно. Первое слово этого выражения правильнее следует читать как Эрсь («Эрсь Пургасова»). Центр Пургасовой Руси («Пургасовой волости») точно не установлен. Есть предположение, что им могло быть Пургасовское городище в бассейне рек Мокша и Теша, т.е. на территории, где искони проживали мокша и эрзя, а Пургас был общемордовским правителем. Об этом можно судить и по летописным выражениям «Мордва Пургасова», «Мордва с Пургасом».

Вторжение войск хана Батыя на Мордовскую землю русская летопись датирует 1239 годом: «На ту же зиму взяша Батыеве татарове Мордовскую землю» [7, с. 115]. В пределах Золотой Орды, делившейся на улусы, мордва концентрировалась, в основном, в северо-западном ее улусе, именующемся в специальной научной литературе «Наровчатско-Мокшинским княжеством» [12, с. 133] с центром в г. Мохши, бывшем при великом хане Узбеке (в 1313–1321 гг.) столицей не только собственно данного улуса, но и всей Золотой Орды [5, с. 12–16].

С воссоединением Мордовской земли (Мордовии) с Русской землей (Русью, Россией) титулами инязор (оцязор) мордва стала называть русских великих князей, государей, царей, императоров. Первым дипломатом из мордвы на государственной службе у великого князя Московского Дмитрия Ивановича (Донского) был киличей (особо доверенный посол) Мокший, представлявший Москву в Золотой Орде.

Социальная структура мордовского народа в XVI–XVII вв. имела некоторую специфику, поэтому царское правительство считало необходимым, помимо местной администрации, единой для русских и мордвы, назначать в уезды для управления последней специальных должностных лиц – бортничьих и мордовских дел воевод, голов, прикащиков (приказных), в чью компетенцию входили не только финансовые, судебные, но и другие «мордовские дела».

Основная масса мордвы была причислена царским правительством к ясачным людям, которые по указу 1719 г. включались в разряд государственных крестьян и облагались подушной податью. Ясачное крестьянство было уравнено в правах с русским тягловым крестьянством. Мордовское население дворцовых вотчин с образованием уделов (1797 г.) переводится в разряд крестьян удельного ведомства. Некоторая часть мордвы приписывалась к монастырям, винокуренным, красильным, поташным, медеплавильным, железоделательным и другим заводам. Помещичьи крепостные из мордовских крестьян составляли всего около десяти процентов.

Что касается эксплуататорской части мордовской феодальной народности (князей, мурз), то она, приняв православие, вливалась в ряды класса феодалов Российского государства. В духовной грамоте Ивана IV от 1572 г. называются «князи мордовские со всеми же их вотчинами» под Кадомом. Шацком, Темниковом, Курмышом, Алатырем, сохранившие княжеские привилегии и после взятия «царства Казанского» [3, с. 437, 439].

Еще в 1540-х гг., готовясь к войне с Казанью, русское правительство взяло в аманаты (заложники) часть наиболее влиятельных представителей мордовской знати, пожаловав им в то же время большие привилегии. Так, Ждан Мордвинов, взятый в аманаты от мордвы в 1546 г., получил поместье в Копорье, что под Ярославлем. От него ведет свое происхождение русский дворянский, впоследствии графский, род Мордвиновых, внесенный в родословные книги Ярославской, Московской, Новгородской, Петербургской, Курской губерний. Рудак Булатов сын Мордвинова, служивший помощником русского посла Яхонтова в Казани, «руку приложил» к присоединению Казанского ханства к Московскому государству. Наиболее выдающиеся представители мордовского народа внесли немалый вклад в становление и укрепление российской государственности (патриарх Никон, графы Мордвиновы, бояре Нарышкины и др.).

В годы советской власти происходили качественные изменения не только в социальной структуре, но и в типологии мордовского этноса, который, обретя свою государственность в виде Мордовской автономной области (1930 г.), преобразованной в 1934 г. в Мордовскую автономную советскую социалистическую республику (МАССР), стал активно развиваться в социалистическую нацию. Причем, как верно отмечает В. А. Тишков, «мордва, конечно, с полным основанием считает себя одной из российских наций, имея богатую культуру и выдающиеся достижения, но трудно найти больших россиян по своему самосознанию, чем жители Мордовии, не говоря уже о большей части российской мордвы, которая проживает за пределами республики» [11, с. 47].

В условиях распада СССР Мордовия в ряду двух десятков автономных республик, входивших в ее состав, была единственной республикой, воздержавшейся от соблазна суверенизации, не принявшей участия в так называемом «параде суверенитетов». И этим она проявила не историческую слабость, а свою историческую мудрость, дальновидность, еще раз подтвердив неразрывность мордовско-русских этносоциальных связей, стратегическую правоту наших предков, сделавших тысячелетие назад исторический выбор на объединение Мордовской земли с Русской землей.

Высшей формой советской государственности мордовского народа было преобразование МАССР в Мордовскую советскую социалистическую республику (МССР), т.е. превращение ее из автономной в союзную республику, осуществленное на основании «Декларации о государственно-правовом статусе Мордовской Советской Социалистической Республики», принятой 7 декабря 1990 г. четвертой сессией Верховного Совета Мордовской АССР двенадцатого созыва. Декларация констатировала, что в Мордовской ССР проявляется «забота об удовлетворении социально-культурных, духовных и языковых потребностей мордовского народа, проживающего в республике и за ее пределами, а также других народов, населяющих республику» [2, с. 3].

Мордовия оставалась, пока в ней функционировал Верховный Совет, избранный 4 марта 1990 г. еще в бытность Союза ССР, последним оплотом Советской власти на его территории. Эта ситуация сохранялась по существу вплоть до января 1995 г., когда к власти пришло Государственное Собрание Республики Мордовия. 25 января 1994 г. Верховный совет не без давления демократической общественности и новых федеральных властей принял закон «Об изменении наименования Мордовской Советской Социалистической Республики», в котором сказано: «Мордовскую Советскую Социалистическую Республику (МССР) переименовать в Республику Мордовия» [4]. Соответствующие изменения были внесены в Конституцию МССР другим законом, принятым на этой же сессии. Но сама Конституция (Основной закон) Мордовии, принятая на внеочередной девятой сессии Верховного Совета МАССР 30 мая 1978 г., продолжала функционировать.

Общественно-политическая жизнь Мордовии в последнее десятилетие XX в. заметно оживлялась, сопровождаясь рядом кардинальных событий, связанных с ГКЧП и выборами первого ее Президента (1991 г.), а затем ликвидацией этого поста и приходом к руководству нового состава исполнительной власти (1993 г.), концом деятельности Верховного совета и началом законотворческой работы Государственного Собрания Республики Мордовия, принятием новой Конституции ее, выборами главы Республики и утверждением нового правительства (1995 г.).

Ныне действующая Конституция РМ, принятая 21 сентября 1995 г., закрепила новые принципы общественного и государственного устройства республики, стала базой для разработки и принятия «Программы национального развития и межнационального сотрудничества народов республики Мордовия». Реализуя ее, Правительство РМ решает комплекс задач, включающий не только круг социально-экономических проблем, но и создание условий для расширения сферы активного применения мордовских (мокшанского и эрзянского) языков, развитие национальных аспектов образования как в республике, так и в диаспоре, создание за пределами Мордовии, где проживает две трети всей мордвы Российской Федерации, структур национально-культурной автономии, развитие народной и профессиональной культуры и искусства, государственно-правовое обеспечение национального развития и межнационального сотрудничества народов Республики Мордовия [10, с. 533].

ЛИТЕРАТУРА:

1. Геродот. История / Геродот. – М.: Изд-во «Олма-Пресс», 2004. – 640 с.

2. Декларация о государственно-правовом статусе Мордовской Советской Социалистической Республики // Вестник Мордовского университета. – 1991. – № 1. – С. 3–4.

3. Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV–XVI вв. – М.–Л.: Изд-во АН СССР, 1950. – 585 с.

4. Закон «Об изменении наименования Мордовской Советской Социалистической Республики» // Советская Мордовия. – 1994. – 29 января. – С. 3.

5. Мокшин, Н. Ф. Мохши – столица одноименного улуса и Золотой Орды / Н. Ф. Мокшин // Социально-политические науки. – 2011. – № 1. – М.: Изд-во «Медиа–ВАК». – С. 12–16.

6. Мокшин, Н. Ф. Мордва и вера / Н. Ф. Мокшин, Е. Н. Мокшина. – Саранск: Мордов. кн. изд-во. – 532 с.

7. Полное собрание русских летописей. Т. X.: Патриаршая или Никоновская летопись. – М., 1965. – 244 с.

8. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. Т. 2. – М.–Л.: Изд-во АН СССР, 1941. – 308 с.

9. Страбон. География / Страбон. – М.: Изд-во «Олма-Пресс», 2004. – 639 с.

10. Сушкова, Ю. Н. Этноправосудие у мордвы. – Саранск: Изд-во Мордов. ун-та. – 576 с.

11. Тишков, В. А. Российский народ. История и смысл национального самосознания. М.: Наука, 2013. – 656 с.

12. Халиков, А. Х. Татарский народ и его предки / А. Х. Халиков. –Казань, 1989. – 222 с.