УЧЕВАТКИНА А.Н.
Место учебы:
ФГБОУ ВО «Национальный исследовательский Мордовский
государственный университет им. Н. П. Огарёва», магистрант кафедры теории и
истории государства и права юридического факультета.
ВЛИЯНИЕ ИЗМЕНЕНИЙ, ВНЕСЕННЫХ В КОНСТИТУЦИЮ РФ В 2020 ГОДУ, НА ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ
МЕЖДУНАРОДНОГО И НАЦИОНАЛЬНОГО ПРАВА
Аннотация.
В статье рассматривается вопрос о сущности изменений, внесенных в ст. 79
Конституции Российской Федерации, с позиции монистической и дуалистической
концепций взаимодействия международного и национального права. Исследуются
проблемы приоритета норм Конституции Российской Федерации над нормами
международного права, исполнения решений Европейского Суда по правам человека и
роли Конституционного Суда Российской Федерации как органа, обладающего
исключительными полномочиями по принятию решений о возможности исполнения
указанных решений.
Ключевые слова: конституционная реформа, суверенитет, компромисс,
публичный порядок, права и свободы человека, конституционный строй.
IMPACT OF AMENDMENTS TO
THE CONSTITUTION OF THE RUSSIAN FEDERATION IN 2020, ON THE INTERACTION OF
INTERNATIONAL AND NATIONAL LAW
Abstract.
The article
examines the essence of the amendments made to Article 79 of the Constitution of
the Russian Federation from the standpoint of the monistic and dualistic
concepts of interaction between international and national law. The problems of
the priority of the norms of the Constitution of the Russian Federation over the
norms of international law, the enforcement of decisions of the European Court
of Human Rights and the role of the Constitutional Court of the Russian
Federation as a body with exclusive powers to make decisions on the possibility
of enforcement of these decisions are investigated.
Keywords:
constitutional reform, sovereignty, compromise, public order, human rights and
freedoms, constitutional order.
Конституционная реформа 2020 г. является значительным событием в жизни
российского государства и общества. Изменения, внесенные в Конституцию
Российской Федерации (далее – РФ), повлияли не только на организацию и структуру
государственной власти в РФ и определение приоритетов внутренней политики, но и
на привлечение внимания к внешнеполитическим и правовым аспектам взаимодействия
РФ с международным сообществом. Речь идет об изменениях, внесенных в ст. 79
Конституции РФ, и их системном толковании с ч. 4 ст. 15 Конституции РФ.
В соответствии с действующей редакцией ст. 79 Конституции РФ установлен
императивный запрет на исполнение решений межгосударственных органов, принятых
на основании положений международных договоров РФ в их истолковании,
противоречащем Конституции РФ. Означает ли данная формулировка, что
внутригосударственное национальное право обладает приоритетом над правом
международным? Ответ содержится в выявлении смысла ч. 4 ст. 15 Конституции РФ и
анализе указанной выше нормы.
При буквальном толковании ч. 4 ст. 15 Конституции РФ следует, что РФ относится к
государствам с монистической концепцией взаимодействия международного и
внутригосударственного права, поскольку общепризнанные принципы, нормы
международного права и международные договоры РФ являются составной частью ее
правовой системы, а при противоречии правил международного договора и закона
применяются нормы международного договора. Однако, многие авторы исходят из
того, что из данной формулировки не следует, что международное право имеет
примат над правом национальным, т.к. в обозначенной норме говорится только о
приоритете норм международного договора, которыми не исчерпывается международное
право, включающее, как самостоятельная правовая система, и общепризнанные, и
необщепризнанные принципы, обычаи, нормы актов международных организаций и т.д.
[5, С. 119]. Кроме того, отмечается, что международное право и национальное
право имеют различную правовую природу [8,
С. 7]: международное право – право согласительного
происхождения, регулирующее взаимоотношения между государствами; национальное
право – право, регулирующее отношения в рамках конкретного государства [6],
исходящее или санкционированное национальными органами государственной власти.
Доводы сторонников и монистической, и дуалистической концепций весьма
убедительны, что приводит к невозможности однозначного разрешения вопроса об
отнесении РФ к государствам с жестким приоритетом национального или
международного права. Россия балансирует между приоритетом национального и
международного права: в отношении законов и российского законодательства в целом
приоритет имеет международное право, но нормы международного права не имеют
приоритета над нормами Конституции РФ. Изменения, внесенные в ст. 79 Конституции
РФ в этой части ничего не изменили. Конституция РФ – это нормативный правовой
акт высшей юридической силы, принятый всенародным голосованием, поэтому
юридически неправильно считать Конституцию РФ законом.
Приоритет норм Конституции над международным правом был признан и в
постановлении Конституционного Суда РФ от 19 апреля 2016 г. № 12-П, в котором
была четко обозначена позиция Конституционного Суда РФ о том, что субординация
европейского конвенционного и российского конституционного правопорядков не
допускается [3]. Подобный вывод содержался и в постановлении Конституционного
Суда РФ о невозможности исполнения решения Европейского Суда по правам человека
(далее – ЕСПЧ) по делу ЮКОСа [2], в котором подчеркивалась необходимость поиска
правомерного компромисса и диалога между различными правовыми системами. При
этом определение степени готовности к подобному компромиссу возлагалась на
Конституционный Суд РФ. Фактически, взгляд Конституционного Суда РФ был положен
в основу новой редакции ст. 79 Конституции РФ.
Из заключения Венецианской комиссии Совета Европы (далее – Комиссия),
рассмотревшей поправки к Конституции РФ, касающиеся отношений с ЕСПЧ, следовала
негативная оценка вносимых изменений. Комиссия, признавая свободу каждого
государства в определении соотношения международного и национального
правопорядков, тем не менее, указала, что в силу ст. 26 и 27 Венской конвенции о
праве международных договоров 1969 г. (далее – Венская конвенция) принятые
государством обязательства должны исполнять добросовествно (рacta sunt servanda),
а ссылка на внутреннее право как обстоятельство, исключающее исполнение этого
обязательства, не допускается [1]. Но, с учетом ст. 46 Венской конвенции, такое
нарушение вcе-таки
возможно, если нарушение внутреннего права было явным и касалось нормы права
особо важного значения. Следует, согласиться с М. Л. Гальпериным, полагающим,
что нормы об основах конституционного строя и относятся к нормам особо важного
значения, включая базовые принципы и права [7, с. 187]. Примечательно, что,
комментируя вносимые изменения в ст. 79 Конституции РФ, Глава профильного
думского комитета по госстроительству и законодательству П. Крашенинников
отметил, что все эти поправки направлены не на отказ от международных
обязательств, а на создание конституционно приемлемого механизма исполнения
решений по международным договорам [9].
Таким образом, проблема приоритета международного и внутригосударственного права
в свете изменения ст. 79 Конституции РФ сводится к решению вопроса о
правоприменении и поиске оптимального компромисса между международным и
национальным правопорядками.
Россия не является единственным государством, устанавливающим конституционные
ограничения действия международного права. Конституционный Суд Италии еще в 1973
г. (затем и Федеральный Конституционный суд Германии) на основе доктрины «контрлимитов»
(controlimiti) определил, что нормы международного права не должны нарушать
принципы конституционного строя, закрепленные в Конституции, а также
неотчуждаемые права человека [4, С. 36]. Для европейских стран указанная
проблема была еще более актуальна, чем для России, в связи с развитием
коммунитарного права и связана с ограничением национального суверенитета в
пользу наднационального образования (Европейский Союз). Но и в части исполнения
решений ЕСПЧ позиция большинства европейских государств не сводится к их
безусловному исполнению.
Россия, являясь членом Совета Европы, приняла на себя обязательства соблюдать и
Конвенцию о защите прав человека и основных свобод 1950 г., а также исполнять
решения ЕСПЧ. Нежелание РФ исполнять решения международного суда, нарушающие
принцип невмешательства во внутренние дела, а также основы конституционного
строя (что по существу означает ограничение конституционного суверенитета) и
основополагающие права и свободы человека, не может вызывать обеспокоенность
международного сообщества. Обеспокоенность вызывает формулирока ст. 79
Конституции РФ, по своему смыслу наделяющая Конституционный Суд РФ
неограниченной свободой усмотрения при истолковании норм международного
договора, исходя из сущности конституционных норм. Иными словами, не установлены
пределы конституционного судебного толкования. Т. Я. Хабриева, исследуя пределы
толкования Конституции Конституционным Судом РФ пишет о самоограничении
Конституционного Суда РФ и факторах, определяющих пределы толкования Конституции
РФ (в основном речь идет о принятии и отклонении жалоб и запросов в соответствии
с положениями закона) [10, С. 226-235].
Можно предположить, что, в целях настоящего исследования,
пределы толкования – это некоторые границы свободы мыслительной
деятельности Конституционного Суда РФ при выявлении смысла международного
договора, решений международных органов с позиций соответствия Конституции РФ, а
также границы разъяснения этого смысла в рамках принятого судебного решения.
Объективные пределы толкования должны быть установлены в Конституции РФ, и в
качестве этих пределов должны выступать основы конституционного строя и
неотъемлемые права человека. Тем не менее, огромное значение приобретают и
субъективные пределы толкования, определяемые личным профессионализмом и
правосознанием судей, которые не должны подменяться необходимостью
удовлетворения незаконных политических требований.
Конституционный Суд РФ не заменяет международный судебный орган, не дает оценку
с позиции справедливости или несправедливости вынесенного решения (государство
должно использовать все механизмы доказывания своей позиции в рамках
международной процедуры), а рассматривает решение международного суда с точки
зрения ограничения конституционного суверенитета и прав человека. В противном
случае, международное сообщество справедливо укажет на уклонение России от
исполнения принятых на себя обязательств, что приведет к репутационным потерям.
Таким образом, несмотря на то, что нет однозначного решения относительно
господства монистической или дуалистической концепции взаимодействия
международного и внутригосударственного права в РФ, тем не
менее, изменения ст. 79 Конституции РФ в рамках конституционной реформы
2020 г. не привнесли ничего принципиально нового по данному вопросу.
Конституционные нормы по-прежнему обладают приоритетом над нормами
международного права. Проблема состоит в отсутствии пределов конституционного
толкования норм международного права с позиции их соответствия Конституции РФ,
что может привести к злоупотреблениям в части исполнения решений международных
органов.
ЛИТЕРАТУРА:
1.
Мнение № 981/2020 CDL-AD (2020)009 «О проекте изменений в Конституцию Российской
Федерации (в редакции, подписанной Президентом Российской Федерации 14 марта
2020 г.), связанных с исполнением в Российской Федерации решений Европейского
Суда по Правам Человека»: принят Венецианской комиссией 18 июня 2020 г. в г.
Страсбурге по письменной процедуре, заменившей 123-е пленарное заседание. –
URL:
https://european-court-help.ru/venecyanskaia-komissiia-soveta-evropy/
(дата обращения: 09.04.2021).
2.
По делу о разрешении вопроса о возможности исполнения в соответствии с
Конституцией Российской Федерации постановления Европейского Суда по правам
человека от 31 июля 2014 года по делу «ОАО «Нефтяная компания «ЮКОС» против
России» в связи с запросом Министерства юстиции Российской Федерации:
Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 19 января 2017 г. №
1-П // Собр. законодательства Рос. Федерации. – 2017. – № 5. – Ст. 866.
3.
По делу о разрешении вопроса о возможности исполнения в соответствии с
Конституцией Российской Федерации постановления Европейского Суда по правам
человека от 4 июля 2013 года по делу «Анчугов и Гладков против России» в связи с
запросом Министерства юстиции Российской Федерации: Постановление
Конституционного Суда Российской Федерации от 19 апреля 2016 г. № 12-П // Собр.
законодательства Рос. Федерации. – 2016. – № 17. – Ст. 2480.
4.
Барциц И.Н. Переосмысление соотношения международного и национального права на
рубеже эпох (о поправке в статью 79 Конституции Российской Федерации) / И.Н.
Барциц // Государственная служба. – 2020. – № 1. – С. 33-42.
5.
Бирюков П.Н. Международное право в 2 т. Том 1 / П.Н. Бирюков. – М.: Издательство
Юрайт, 2020. – 365 с.
6.
Будылин С. Приоритет международного или национального права? Вопросы и ответы /
С. Будылин // Zakon.ru. 2015. –
URL:
https://zakon.ru/blog/2015/7/15/(дата
обращения: 09.04.2021).
7.
Гальперин М.Л. Поправки к Конституции и вопросы толкования в национальном и
международном правосудии /
М.Л. Гальперин// Актуальные проблемы
российского права. 2020. – Т. 15. – № 12. – С. 181-189.
8.
Ильиных А.В. Международный договор и источники конституционного права Российской
Федерации: автореф. дис. … канд. юрид. наук / А.В. Ильиных. – Тюмень, 2006. – 21
с.
9.
Путин одобрил верховенство Конституции над международным правом ответы //
Pravo.ru. 2020. –
URL:
https://pravo.ru/news/228128/ (дата обращения: 09.04.2021).
10.
Хабриева Т.Я. Толкование Конституции Российской Федерации: теория и практика /
Т.Я. Хабриева. – М.: Норма, 2019. – 245
с.