САУТИН Е. А.

Место учебы:  ФГБОУ ВО «Национальный исследовательский Мордовский государственный университет им. Н. П. Огарёва», магистрант кафедры теории, истории государства и права и международного права юридического института.

РАЗВИТИЕ ИНСТИТУТА ВОЕННОЙ ДОКТРИНЫ В ИСТОРИИ СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ

Аннотация. В статье рассматривается история развития института военной доктрины в России. Изучение исторического пути развития военной доктрины помогает лучше понять цели и задачи государственной политики в области обороны и безопасности, проследить вектор правового закрепления военных приоритетов и задач национальной обороны государства.

Ключевые слова: доктрина, вооруженные силы, конфликт, принципы применения силы, национальная безопасность, оборона, правовое обеспечение военной политики.

DEVELOPMENT OF THE INSTITUTE OF MILITARY DOCTRINE IN THE HISTORY OF MODERN RUSSIA

Abstract. The article examines the history of the development of the military doctrine institute in Russia. Studying the historical path of military doctrine development helps to better understand the goals and objectives of state policy in the field of defense and security, to trace the vector of legal consolidation of military priorities and tasks of national defense of the state.

Keywords: doctrine, armed forces, conflict, principles of the use of force, national security, defense, legal support for military policy.

Военная доктрина определяет стратегические и оперативные подходы государства к вопросам национальной безопасности и обороны. Она служит правовой основой для реализации политики государства в военной сфере, планирования военных действий, мобилизации ресурсов и взаимодействия с другими государствами и международными организациями по вопросам безопасности.

Развитие института военной доктрины в истории современной России прошло несколько этапов, каждый из которых отражал состояние военно-правовой мысли, а также роль вооруженных сил в государстве, защите его национальных интересов, выполнении иных функций.

Первым документом, определившим основы военной политики, стала Военная доктрина от 2 ноября 1993 г., утверждённая указом  президента
Б. Н. Ельцина [2]. Почти двухгодичная задержка с принятием такого основополагающего документа была связана с не до конца определенным правовым статусом Содружества Независимых Государств (СНГ), а также частей и соединений советской армии, контроль за которыми оставался общим для всех членов Содружества. Только с принятием политических решений об окончательной самостоятельности членов содружества (отсутствии общей границы, общих паспортов) было принято решение и о разделе вооруженных сил.

 Значительную роль в формировании положений новой военной доктрины сыграли поздне-советские концепции, направленные на предотвращение глобального конфликта. Предполагалось, что в случае нападения стран вероятного противника Советский Союз будет проводить лишь оборонительные операции, а после разгрома вторгшегося контингента начнутся мирные переговоры. Принятая в 1993 г. доктрина развивала эти положения, кроме подчеркнуто оборонительного характера военных действий, РФ взяла на себя обязательства по добровольному сокращению численности наступательных вооружений, и постепенной демобилизации личного состава армейских частей, в какой-то момент были предложения полностью отказаться от призывной армии, заменив ее небольшой, но профессиональной армией солдат-контрактников, однако реализация этого предложения была технически неосуществима, поскольку огромный парк военной техники и средств материального обеспечения, перешедший в наследство от советской армии требовал постоянного ухода, охраны, хранения, что, даже в условиях сокращения части вооружений, было бы неосуществимо силами только профессиональной армии. Еще одним важным нововведением стало изменение характера внешнеполитических угроз. Если советские военные доктрины холодной войны в качестве основной угрозы называли страны вероятного противника США и их союзников, то новая военная политика, строившаяся на примирении с бывшими противниками и активной интеграции в западные политические структуры, делала непозволительным такое изложение, в результате чего в военной доктрине появилась формулировка о том, что Россия не относится не к одному государству как к своему вероятному противнику. Еще одним серьезным новшеством стала возможность использования вооруженных сил для решения конфликтов внутри государства. Такое нововведение продиктовано изменившейся ролью армии в общественной жизни, если раньше главной целью существование вооруженных сил была подготовка к вооруженному противостоянию со странами вероятного противника, то когда на государственном уровне было провозглашено отсутствие любых внешних соперников, армии не оставалось иной роли, кроме  как стать частью внутриполитической борьбы, что фактически уже произошло еще до официального принятия военной доктрины во время событий конституционного кризиса октября 1993 г.

Таким образом, все изменения военной доктрины носили скорее политический характер, были призваны показать мировому сообществу миролюбие и активное стремление РФ к поддержки международного мира и безопасности, в тоже время как военным аспектам развития вооруженных сил уделялось минимальное внимание. Следующей вехой в правовом развитии военной политики стало принятие в 2000 г новой редакции  военной доктрины [3]. В целом новая редакция была небольшим переосмыслением доктрины 1993 года, все также сохранялась направленность на активное международное сотрудничество, недопущение глобальной войны, но были и нововведения, в частности, значительное влияние на изменения оказали локальные конфликты, произошедшие на постсоветском пространстве в 90-гг, а также обострение социально-экономической ситуации в стране, что нашло свое отражение в основных внутренних угрозах безопасности, среди которых появились организованная преступность, и деятельность террористических и сепаратистских группировок.

Несмотря на сохранение общей направленности на выстраивание добрососедских отношений со странами западной Европы, начавшуюся интеграцию России в международные институты, США и другие страны Организации Североатлантического договора (далее – НАТО) хоть и не так открыто, но все еще продолжали считать Россию угрозой, не считались с ее интересами, и более того, пользуясь отсутствием дипломатического противодействия стали в нарушение данных обещаний распространять свое влияние на страны бывшего социалистического лагеря – зону традиционных интересов России. Без резолюций СБ ООН стали проводиться вооруженные интервенции в третьи страны, в том числе на территории Европы. В связи с этим, впервые со времен холодной войны, к внешним угрозам, помимо международного терроризма в военной доктрине прибавились: попытки игнорировать интересы РФ в решении проблем международной безопасности, расширение военных блоков и союзов в ущерб военной безопасности РФ, создание (наращивание) группировок войск (сил), ведущее к нарушению сложившегося баланса сил, вблизи государственной границы РФ.

Как отмечает бывший начальник Генерального штаба ВС РФ
Ю.Н. Балушевский: «Окончание идеологической и военной конфронтации двух политических систем не привело, как ожидалось, к демилитаризации мировой политики. Переход России к взаимодействию с Западом на основе формирования общих или близких стратегических интересов не способствовал укреплению ее военной безопасности» [5; С.48].  Таким образом, вектор развития военной политики России к концу 2000-гг стал смещаться от противодействия терроризму и сепаратизму на своей территории (при сохранении дружеских отношений со странами НАТО), до постепенного нарастания дипломатических и политических противоречий с объединенным Западом и началом активного сближения с Китаем и Индией.

В соответствии с изменившимся политическим вектором была выработана Военная доктрина от 5 февраля 2010 года [4]. Этот документ учитывал серьезные изменения, произошедшие на мировой арене. Так, в 2002 году США окончательно вышли из договора по Противоракетной обороне (ПРО), намереваясь разместить комплексы противоракетной обороны в том числе и в Европе, что само по себе было открытым сигналом руководству России о том, что США вновь считает нашу страну угрозой своим интересам. В 2008 году пользующаяся военной и дипломатической поддержкой Запада Грузия атаковала базы Российских миротворцев в Южной Осетии, что обернулось пятидневной войной и операцией по принуждению Грузии к миру. Возникшие противоречия получили свое правовое закрепление. Одной из внешнеполитических угроз теперь четко обозначалось стремление наделить силовой потенциал НАТО глобальными функциями, реализуемыми в нарушение норм международного права, приблизить военную инфраструктуру стран – членов НАТО к границам Российской Федерации, в том числе путем расширения блока.

Серьезные изменения произошли в понимании самой природы военного конфликта, теперь под ним понималось не только традиционное военное противостояние, но и в совокупности с этим активное применение невоенных средств, подчеркивается, что в связи с развитием новых технологий, громадное значение приобретает информационное противоборство. Делался акцент и на развитие перспективных видов вооружения, основанных на новых физических принципах. Для реализации поставленных перед вооруженными силами задач начинается постепенное увеличение финансирования армии.

Реакция Западно–европейских государств на эти изменение была негативной. Обозначение постсоветского пространства как зоны интересов России и призывы к не расширению блока НАТО на восток было проигнорировано и названо идущим в разрез с политикой перезагрузки отношений, и возвращением к понятиям холодной войны [7; С.43].  

После присоединения к России Крыма и начала политического кризиса на Украине вектор развития военной доктрины снова был скорректирован [1]. Начавшееся обострение международной обстановки и усиление глобальной конкуренции получило свое прямое закрепление в разделе военных угроз. К числу военных опасностей добавились пункты о подрыв региональной стабильности, а также подрывной деятельности иностранных спецслужб и несоблюдении иностранными государствами взятых на себя международных обязательств. Из задач военной политики исчезла формулировка об оптимизации расходов на вооруженные силы и недопущении новой гонки вооружений, что было связано с переходом дипломатических противоречий в отношениях с западными странами в разряд прямого военно-политического противостояния на территории Украины. В противовес начавшемуся открытому противостоянию со странами НАТО в новой редакции военной доктрины есть упоминания о наращивание сотрудничества со странами БРИКС, а также ближайшими союзниками на постсоветском пространстве [6; С.110].  

Получили развития и положения о информационных технологиях, под влиянием событий так называемой Арабской весны. Одной из внутренних военных угроз было названо информационное воздействие на население, имеющая цель подрыва традиций в области защиты Отечества, этим законодатель еще раз подчеркивал изменившуюся природу военных конфликтов, постепенное размытие границ между военными действиями и акциями гражданского неповиновения, что, с учетом последующих событий на Украине, говорит о верности таких изменений и своевременном правовом регулировании этой сферы общественных отношений.

С началом Специальной военной операции (СВО) военная доктрина 2014 года не потеряла своей актуальности, и наоборот актуализировала ряд своих положений. Продолжение правового закрепления и дальнейшее развитие разделов о мобилизационной подготовке граждан и военном строительстве которые могли казаться не востребованными и не соответствующими характеру и природе современных военных конфликтов, доказали свою практическую значимость и эффективность в критическое для страны время.

Развитие политико-правового института военной доктрины в России прошло долгий путь от стремления интегрироваться в Западные политические и экономические институты и поиска общих стратегических интересов до постепенного роста градуса взаимного недоверия и перерастания дипломатических противоречий в военно-политический конфликт. Поскольку война и шире любые военные усилия есть лишь средства для достижения политических целей, то и военная доктрина развивается в соответствии с политическим курсом государства. Правовое же закрепление военной доктрины необходимо для легитимизации действий государства по защите своих национальных интересов на международной арене. Военная доктрина может значительно трансформироваться под влиянием внешних факторов, но неизменно служит основой для правового регулирования военной деятельности, формирует рамки военного сотрудничества с другими субъектами международного права и обеспечивает соответствие принципов и условий применения вооруженной силы национальным интересам государства.

ЛИТЕРАТУРА:

1             Российская Федерация. Поручения. Военная доктрина Российской Федерации.  Поручение № Пр-2976: текст с изменениями и дополнениями на 25 декабря 2014 года: [принято Президентом РФ
25 декабря 2014 года]. – Текст : электронный // Консультант Плюс : [справ.- правов. система]. – URL: http://www.consultant.ru/. – Режим доступа: сеть Интернет.

2             Российская Федерация. Указы. Об Основных положениях военной доктрины Российской Федерации : Указ № 1833: текст с изменениями и дополнениями на 2 ноября 1993 года: [принят Президентом РФ 2 ноября 1993 года]. – Текст : электронный // Консультант Плюс : [справ.-правов. система]. – URL: http://www.consultant.ru/. – Режим доступа: сеть Интернет. – (Утратил силу).  

3             Российская Федерация. Указы. Об утверждении Военной доктрины Российской Федерации : Указ № 706: текст с изменениями и дополнениями на 21 апреля 2000 года: [принят Президентом РФ
21 апреля 2000 года]. – Текст : электронный // Консультант Плюс : [справ.-правов. система]. – URL: http://www.consultant.ru/. – Режим доступа: сеть Интернет. – (Утратил силу).

4             Российская Федерация. Указы. О Военной доктрине Российской Федерации : Указ № 146: текст с изменениями и дополнениями на 5 февраля 2010 года: [принят Президентом РФ 5 февраля
2010 года]. – Текст : электронный // Консультант Плюс : [справ.-правов. система]. – URL: http://www.consultant.ru/. – Режим доступа: сеть Интернет. – (Утратил силу).

5             Балуевский Ю. Н. Теоретические и методологические основы формирования военной доктрины Российской Федерации / Ю. Н. Балуевский. ‒ Текст : электронный // Вестник академии военных наук. – 2007. – № 1(18). –  С. 45–51. ‒ URL:  https://militaryarticle.vibrokatok.by/vestnik-akademii-voennykh-nauk/2007-vavn/10728-teoreticheskie-i-metodologicheskie-osnovy.

6             Зацепин В. О новой редакции военной доктрины Российской Федерации / В. Зацепин. ‒ Текст : электронный // Экономическое развитие России. – 2015. – № 2(22). – С. 108–110. ‒ URL:  https://cyberleninka.ru/article/n/o-novoi-redaktsii-voennoi-doktriny-rossii-skoi-federatsii/viewer.

7             Новикова Д. О. Российская военная доктрина в редакции 2010 года: реакции и оценки политических и экспертных кругов Запада / Д. О. Новикова. ‒ Текст : электронный // Вестник МГИМО. – 2010. – № 4(13). – С. 41–46. ‒ URL:  https://cyberleninka.ru/article/n/rossiyskaya-voennaya-doktrina-v-redaktsii-2010-g-reaktsii-i-otsenki-politicheskih-i-ekspertnyh-krugov-zapada/viewer.