ВИЛЯЙКИНА К.А.

ДЕЛИКТНЫЕ ОБЯЗАТЕЛЬСТВА КАК ОСНОВАНИЕ ЮРИДИЧЕСКОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ В МЕЖДУНАРОДНОМ ЧАСТНОМ ПРАВЕ

ФГБОУ ВО «НИ МГУ им. Н.П. Огарёва»

Аннотация. Автором рассматриваются проблемные вопросы применимого права в сфере регулирования внедоговорных отношений в рамках международного частного права.

Ключевые слова: международное частное право, деликтные обязательства, деликт, коллизионная привязка, lex loci delicti, lex fori, proper law, lex loci damni infecti.

VILYAKINA K.A.

TORT LIABILITY AS A BASIS FOR LEGAL LIABILITY IN PRIVATE INTERNATIONAL LAW

Abstract. The author considers the problematic issues of the applicable law in the regulation of non-contractual relations in the framework of private international law.

Key words: international private law, tort liabilities, torts, conflict of laws binding, lex loci delicti, lex fori, proper law, lex loci damni infecti.

В настоящее время вопросы регулирования внедоговорных отношений стали наиболее актуальными в рамках международного частного права.

При разрешении вопроса о применении права в деликтных обязательствах  право места совершения действия, а в рассматриваемом случае места, где правонарушение было совершено, - играет главенствующую роль [4, c.144]. Если какое-либо деяние будет считаться правонарушением с точки зрения этого права и возникнет обязательство в том месте, где оно было совершено, то, можем предположить, что такое обязательство должно быть принудительно  исполнено везде, где бы правонарушитель ни был обнаружен [2, c.37].

Таким образом, во многих странах, последствия правонарушения, с какими-либо вытекающими последствиями, чаще всего регулирует право места совершения деликта.

В теории и практике международного частного права чаще всего выделяются следующие основные подходы к определению права, которое определяется к деликтным обязательствам: lex loci delicti, lex fori, proper law и lex loci damni infecti [2, c.20].

Lex loci delicti. До недавнего времени в Европе и США в отношении деликтных обязательств преимущественной была коллизионная привязка lex loci delicti. В настоящее время она применяется не только в Европе и США, но также в таких странах, как: Австралия, Канада, Япония и некоторых других. Чаще всего, при выборе права с помощью этого метода не имеет значение место наступления вреда.

Например, первый Свод коллизионного права США определял применимое право к деликтным обязательствам по коллизионной привязке lex loci delicti. В случае, если события, которые послужили причиной возникновения вреда, имели место не в одном, а в нескольких штатах, Первый Свод США устанавливал, что применимым правом будет право того места, где был совершен последний акт.

В семидесятые годы прошлого столетия определение права, подлежащего применению к деликтным обязательствам, по коллизионной привязке lex loci delicti стало перерождаться во многих странах с применением более динамичных, но в то же время более аморфных правил.

В Индии внедоговорные обязательства в аспекте международного частного права до середины прошлого века не были регулированы, и вопросы применимого права решались по усмотрению суда. С 1960 г. индийское право стало применять принципы английского права по поводу определения применимого права к деликтным обязательствам по коллизионным привязкам lex loci delicti и lex fori.

Китайское международное частное право, главным образом,  базируется на Принципах гражданского права, в которых можно увидеть отдельные аспекты, затрагивающие гражданские правоотношения с участием иностранного элемента.

В Китае внедоговорные отношения между юридическими лицами по традиции регулируются коллизионной привязкой lex loci delicti. В то же время в учебной литературе также имеются мнения, что при определении ответственности по деликту, вытекающему из права места совершения неправомерного деяния, китайское право может применять коллизионную привязку lex fori.

В российском законодательстве предусмотрено, что общим правилом при определении применимого права к деликтным обязательствам считается lex loci delicti.

В соответствии с Гражданским законодательством РФ, в том случае, когда  вред наступил в другой стране, а не в стране совершения деликта, может быть применено право этой страны, если причинитель вреда предвидел или должен был предвидеть наступление вреда в этой стране (п. 1 ст. 1219 ГК РФ [1]).

Июль 2014 года по праву можно назвать «месяцем «ЮКОСа» в международном правосудии: 28 июля были опубликованы три решения арбитража ad hoc по иску бывших акционеров ОАО «Нефтяная компания «ЮКОС» (далее – «ЮКОС») - компаний «Hulley Enterprises Limited» (Кипр), «Yukos Universal Limited» (остров Мэн) и «Veteran Petroleum Limited» (Кипр) к России, а 31 июля 2014 года - решение Европейского Суда по правам человека (далее - ЕСПЧ) по делу всех бывших акционеров «ЮКОСа» против России.

В совокупности, согласно этим решениям, Россия обязана выплатить истцам свыше 50 млрд. долларов.

Истцы владели мажоритарным пакетом акций «ЮКОСа»: у «Hulley Enterprises Limited» их было 5%, у «Yukos Universal Limited» (владела 100% акций в уставном капитале «Hulley Enterprises Limited») - 2,6%, у «Veteran Petroleum Limited» (пенсионный фонд, владевший акциями «ЮКОСа» в интересах его работников) - 11,6%. От имени всех истцов в этих арбитражных делах выступала компания «GML Limited» (прежнее наименование: «Group Menatep Limited»), зарегистрированная в Гибралтаре.

Процессуальной основой для подачи и рассмотрения исков инвесторов «ЮКОСа» явились:

- пункт 4(b) статьи 26 ДЭХ (разрешение споров между инвестором и Договаривающейся Стороной), который предусматривает: "4) Если какой-либо инвестор предпочитает передать спор на разрешение в соответствии с подпунктом 2(c), этот инвестор также дает свое согласие в письменной форме на передачу спора на рассмотрение: ...b) единоличному арбитру или в арбитражный суд ad hoc, учреждаемый в соответствии с Арбитражным регламентом Комиссии Организации Объединенных Наций по праву международной торговли.

Кроме того, если деликт был совершен за границей и стороны являются гражданами или юридическими лицами одной и той же страны, будет применено право этой страны (п. 2 ст. 1219 ГК РФ). Наличие такой нормы, с нашей точки зрения, отчасти неоправданно. Так, если рассматривать деликтные обязательства двух иностранных юридических лиц по поводу акта, произошедшего на территории России, то, по сути, российский суд должен применять право страны, где эти иностранные юридические лица учреждены. С нашей точки зрения, такое определение применимого права может ущемлять государственные интересы России - страны, где произошел деликт. Было бы целесообразнее, если бы такая норма применялась не в отношении всех, а только в отношении российских граждан и юридических лиц, что придало бы возможность российским судам применить российское право, с одной стороны, к деликтам двух российских лиц, имевшим место за границей, и с другой - к деликтам иностранных лиц, произошедшим на территории России.

При применении подхода lex loci delicti очень часто можно столкнуться с проблемами определения точного места совершения акта, являвшегося причиной возникновения вреда. Такое явление имеет место особенно по деликтам с участием разных компаний транснациональных корпораций (ТНК), которые равным образом имеют структуированную систему, что головная компания обычно осуществляет полный контроль над принятием решений дочерних компаний. В этом случае непосредственным источником совершения деликта часто может являться именно головная компания.

Lex fori. В соответствии с этим подходом право, подлежащее применению к деликтным обязательствам, определяется правом местонахождения суда. При использовании коллизионной привязки lex fori основное значение будет иметь выбор юрисдикции, так как именно право суда будет являться правом, применимым к деликтному обязательству.

Применение коллизионной привязки lex fori по деликтным обязательствам имеет немецкое происхождение и изначально было предложено известным немецким ученым Фридрихм К. Савиньи в 1949 г.

Концепция определения права, подлежащего применению к деликтным обязательствам, по коллизионной привязке proper law с самого начала своего происхождения не рассматриваласьсь однозначно. Анализ этого подхода  сводится к тому, что рассматривается неопределенность установления его критериев

С 12 января 2009 г. в странах Европейского сообщества (ЕС) вступил в силу Регламент 864/2007 «О праве, применимом к внедоговорным обязательствам», так называемый «Рим II» [5, c.53]. В Регламенте отразились множественные сочетания употребления разных коллизионных привязок по отдельным примерам, но единым правилом является lex loci damni infecti. Регламент также предусматривает применение коллизионной привязки proper law. Так, указывается, что если по обстоятельствам дела будет понятно, что деликт наиболее плотным образом привязан к другой стране, то применяется право этой страны

На наш взгляд, некоторое применение коллизионных привязок lex loci delicti, lex fori, proper law или lex loci damni infecti при определении права, подлежащего применению к внедоговорным отношениям, не предусматривает возможность точного определения применимого права.

В настоящий момент при установлении применения каждой из четырех коллизионных привязок мы соприкасаемся с различными проблемами, в том числе: проблемами точного определения места совершения деликта, отсутствии совпадения ответственности по lex fori и lex loci delicti и др.

В связи с развитием международных экономических отношений и некоторой сложностью определения применимого права к деликтным обязательствам необходимо, на наш взгляд, применение комплексных методов определения применимого права. В этом случае комплексный подход с сочетанием коллизионной привязки proper law наилучшим образом может отвечать требованиям современного международного частного права.

В то же время, несмотря на это, обстоятельства, учитываемые при определении применимого права с помощью proper law, должны быть не обтекаемые, а наиболее конкретные. При таких обстоятельствах законодатель может устанавливать применение взаимосвязи коллизионных привязок в соответствии с установившимися правовыми традициями конкретного государства.

Наличие коллизионной привязки proper law в комплексных методах, с нашей точки зрения, целесообразно, так как часто происходят ситуации, когда внедоговорное отношение будет наиболее плотно связано с другой страной, чем с той, право которой чаще всего определяется конкретной коллизионной привязкой по данным случаям. Как видно из сложившейся практики, такое явление имеет место в Европейском союзе, где «Рим II» недавно вступил в силу, в США - начиная с принятия Второго Свода коллизионного права (1971 г.), в Британии с принятием Закона «О международном частном праве (разнообразные положения)» (1995 г.) и в других местах, где в настоящее время разные сочетания подходов используются вместо одной коллизионной привязки. Таким образом, во всех указанных случаях коллизионная привязка proper law используется если не в качестве основного, то очень часто в качестве вспомогательного метода определения применимого права в разных сочетаниях коллизионных привязок. Это свидетельствует о том, что современное международное частное право нуждается в более динамичных подходах к определению применимого права, и особенно в сфере внедоговорных отношений.

ЛИТЕРАТУРА

1. Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть третья от 26.11.2001 № 146-ФЗ  // Собрание законодательства РФ. – 2001. – № 49. – Ст. 4552.

2. Ерпылева Н.Ю. Эволюция коллизионного регулирования в международном частном праве России и Польши // Адвокат. - 2015. - № 1. - С. 37 - 58.

3. Манукян М.А. Четыре подхода к определению права, подлежащего применению к деликтным обязательствам // Международное публичное и частное право. - 2009. - № 5. - С. 20 - 23.

4. Рид Э. Эволюция шотландского права как смешанной правовой системы / Э. Рид // Вестник гражданского права. - 2015. - № 4. - С. 144 - 178.

5. Шестакова М.П. Новое в коллизионном регулировании обязательств, возникающих вследствие неосновательного обогащения // Журнал российского права. - 2015. - № 4. - С. 53 - 60.