ПАНФИЛКИН А.С.

Место учебы: ФГБОУ ВО «Национальный исследовательский Мордовский государственный университет им. Н. П. Огарёва», магистрант кафедры теории и истории государства и права юридического факультета.

КАТЕГОРИЯ «ПРАВОСОЗНАНИЕ» В РОССИЙСКОЙ ЮРИДИЧЕСКОЙ НАУКЕ

Аннотация. В статье рассматриваются различные подходы в определении понятия «правосознание» в российской юридической науке.

Ключевые слова: право, правовая система, общество, правосознание, общественное сознание.

LEGAL AWARENESS CATEGORY IN RUSSIAN LEGAL SCIENCE

Abstract. The article considers various approaches in the definition of the concept of «legal consciousness» in Russian legal science.

Keywords: Law, legal system, society, legal consciousness, social consciousness.

В российской юридической науке ХХ века довольно активно используется понятие «правовое сознание» («правосознание»). Классическим трудом по этой тематике является работа И.А. Ильина «О сущности правосознания», где автор характеризует правосознание как «духовно верное и целостное отношение души к праву»; это «знающая воля к праву, признающая его в его объективном значении и обязательности, и признающая его потому, что она признает его цель»; «особый способ жизни, которым живет душа, предметно и верно переживающая право в его основной идее и в его единичных видоизменениях (институтах)» [1, С. 158]. Из этих определений видно, а именно, что идет речь не о сознании в целом и не о каком–то особенном состоянии сознания, а только о его отдельных элементах либо функциях.

Более обычным для современной теории права является определение правосознания как совокупность представлений людей о праве, суждений о необходимости правовых отношений, установок и других явлений социально–психологического порядка (эмоций, настроений и т.п.) [2, С. 219]. При таком понимании правосознания оно предстает как сумма самых разнообразных психических реакций, не образующих единое целое и имеющих только одно общее свойство – объект, на который все они направлены.

Таким образом, можно выделить заметные различия между подходами юридической науки и психологии к исследованию сознания. Психологическое понимание сознания, безусловно, является базовым, поскольку прямо относится к профилю данной науки. Для юриспруденции понятие сознания является привходящим, имеющим иную дисциплинарную принадлежность. Юридическая наука, во–первых, добавляет к понятию сознания такое качество, как строго определенная предметность: выделяются лишь те явления и элементы сознания, которые направлены на правовую действительность; все остальные аспекты сознания для юридической науки интереса не представляют. При этом, несмотря на отдельные попытки поместить само право внутрь сознания (Л.И. Петражицкий), господствующим остается понимание права в качестве элемента внешней для человека реальности. Таким образом, представление юридической науки о сознании ориентировано не столько на внутренний мир человека, сколько на внешние факторы, выступающие раздражителями психики. Во–вторых, одновременно с появлением предметности теряется системность. Если главные усилия психологии направлены на то, чтобы изучить сознание как целостность, выявить его системное качество, то для юридической науки внутренние связи сознания, образующие его стойкую структуру, предметом изучения не являются, поскольку сами по себе они не направлены на объекты внешнего мира, в том числе на право. Таким образом, в определениях правосознания чаще всего фигурируют лишь указания на частные психические явления – «воля», «познание», «отношение» (И.А. Ильин), «суждения», «установки», «эмоции», «настроения» (С.С. Алексеев) и т.п. Собственно, в данных случаях речь идет не о самом сознании как таковом, а только о некоторых процессах и эффектах, которые имеют место в пространстве сознания.

Представление о правосознании в литературе дореволюционного периода, сводится к тому, что «правосознание было вынуждено считаться с правом и в результате покорилось ему. Правосознание претерпело на себе правовую реакцию; оно признавало силу права, но не его достоинство. Российское правосознание так и не научилось разумному убеждению в духовные ценности права. Правосознание не превратилось в волю к праву, основанную на волю к его цели. Мало того: правосознание утаило в себе волю к бесправию и уверенность в том, что силе все позволено».

Человек имеет правосознание независимо от того, знает он об этом или не знает, дорожит этим достоянием или относится к нему с пренебрежением. Вся жизнь человека и вся судьба его слагаются при участии правосознания и под его руководством; мало того, жить – значит для человека жить правосознанием, в его функции и в его терминах: ибо оно остается всегда одной из великих и необходимых форм человеческой жизни. Оно живет в душе и тогда, когда еще отсутствует положительное право, когда никакой «авторитет» еще не высказался о «праве», вечном поведении. В этом обнаруживается своеобразная трагикомедия правовой жизни: уродливое, извращенное правосознание остается правосознанием, но извращает свое содержание; оно обращается к идее права, но берет от нее лишь схему, пользуется ею по–своему, злоупотребляет ею и наполняет ее недостойным, извращенным содержанием; возникает «неправовое право», которое, однако, именуется «правом» и выдается за право, компрометируя в сознании людей саму идею и подрывая веру в нее. Такая трагикомедия характерна не только для правосознания – это есть трагикомедия всей духовной жизни человека.

Основоположники социалистической идеологии доказывали, что «не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, бытие определяет сознание». В этом заключается исходная методологическая предпосылка классового подхода к изучению различных аспектов правовых явлений, в том числе и правового сознания. Марксистский подход к правосознанию состоит в том, что оно всегда носит классовый характер, правовое сознание характеризуется сложным, опосредованным и многообразным отражением общественного бытия, решающее значение в котором имеет экономический базис общества.

Теоретико–хронологический анализ существующих определений понятия правосознания, наглядно выражающий процесс восприятия научных знаний об этом явлении и служащий новому и более четкому его определению и представляет особый интерес.

Интересно в данном аспекте мнение кандидата юридических наук Нусратова Л. М. [3, С. 80], который выделяет определенные этапы в определении понятия «правосознание». Так, «поначалу правосознание определяли только как идеологию, точнее, отождествляли его с идеологией, мировоззрением представителей того или иного класса относительно политико–правовых феноменов. В таком значении использовались понятия «правосознание масс», «революционное правосознание» во многих законодательных актах, так называемых декретах первых лет Советской власти.

При этом исходили из того, что с победой социалистической революции и переходом на иной вид производства, производственных отношений, в условиях истощенной нормативной (законодательной) базы, регулирующей впервые возникающие общественные отношения, в целях «сохранения достижений социалистической революции», правоприменитель может, а в определенных случаях должен пользоваться революционным правосознанием.

Такое положение, по мнению Нусратова Л.М. [3, С. 96], носило парадоксальный характер, так как, с одной стороны, закрепляло за правосознанием (даже может революционным) роль активного начала, способного, в условиях отсутствия нормы права (закона), регламентировать поведение людей (общественные отношения), а с другой – служило причиной «кривотолков» и поводом для произвола, ибо оправдывало нарушение законов во имя «революционной целесообразности» и «революционного правосознания», что имело место в тот исторический период.

Последующий этап в изучении проблем правосознания начинается в конце 50–х – начале 60–х годов ХХ столетия и связан в основном с именами М.С. Строговича, Н.Н. Полянского, В.А. Сырцова, Е.А. Лукашевой, И.Е. Фарбера и многих др., которые посвятили свои работы комплексному анализу различных сторон правосознания и, в частности, его определению.

И.Е. Фарбер [4, С. 44] был одним из первых исследователей, кто обратил внимание на то, что «главным недостатком этих определений (данных разными учеными и подробно рассмотренных в его работе «Правосознание как форма общественного сознания») является то, что в них правосознание, в сущности, сводится только к правовой идеологии и исключается правовая психология, дело ограничивается только представлениями, идеями, взглядами, но исключаются правовые чувства, переживания или эмоции.

Следует признать заслугу И.Е. Фарбера, поставившего исследование проблем правосознания на новую почву – определение правосознания через психологический контекст. Но в последующем отдельные положения, разработанные И.Е. Фарбером, были подвергнуты критике (что в науке вполне закономерно), но в целом структурный анализ правосознания, точнее исследование его структурных элементов, приобретает новый импульс, благодаря включению им в это понятие и правовой психологии (правовых чувств, эмоций).

Таким образом, дальнейшее определение понятия правосознания связано с разработкой, скорее детализацией, его структурных элементов.

Советскими учёными выявлялись, обосновывались и включались в понятие правосознания как идеологические, так и психологические составляющие. Предметом бурных обсуждений и серьёзных исследований стал круг (разновидность) идей, принципов, категорий, взглядов, представлений, знаний, целей, мотивов чувств и эмоций, ориентаций, установок, которые входили в состав правового сознания как специфической, самостоятельной формы общественного сознания.

Таким образом, логическим и закономерным завершением многолетних научных изысканий стала такая типичная дефиниция правосознания, которая: 1) характеризует его как один из элементов духовной сферы общества, с присущими качествами, «особым назначением» и со всеми вытекающими отсюда последствиями – то есть как «форма общественного сознания», «нормативность правосознания», «отражение правовой стороны жизни общества»; 2) детально перечисляет содержание его структурных элементов – «это система представлений, взглядов, идей, убеждений (правовая идеология), чувств, эмоций, настроений, психологических переживаний (правовая психология), складывающихся по поводу правовой действительности в процессе её отражения, осмысления, познания и чувствования»; 3) указывает на ту или иную функцию правового сознания, часто на регулирующую, а иногда на оценочную, познавательную, прогностическую и др.

На основе проведенного теоретико–хронологического анализа Л.М. Нусратов предлагает собственную классификацию определений правосознания.

Сущность социальных явлений, как правило, выявляется через анализ соотношения формы и содержания, а также их социального назначения. Исходя из этого, сущность правового сознания, по его мнению, выражается в выполнении правовым сознанием таких важнейших функций, как оценка со стороны членов общества политико–правовой надстройки, и регулирующее его воздействие на поведение людей в их повседневной жизни. Таким образом, правовое сознание, отражая правовую жизнь (как прошлую, так и настоящую), посредством определенных представлений, идей, эмоций, чувств и т.п., формирует у людей внутреннюю потребность в необходимом следовании установленным предписаниям. Именно высокое и развитое правосознание находит и признает необходимость правового опосредования тех или иных общественных отношений и предостерегает людей от нарушения требований правовых норм.

Отсюда, правосознание можно определить, как форму общественного сознания, состоящую из комплекса идеологических и психологических культурно–исторически обусловленных составляющих, выражающих отношение людей к праву и правовым явлениям, а также их оценку с точки зрения справедливости, необходимости, обоснованности, и выполняющую регулирующую роль поведения людей посредством категорий законности, прав и обязанностей в юридически значимых ситуациях» [3, С. 65]. 

Таким образом, правосознание это прежде всего система, которая формирует в личности отношение к праву путем обобщения взглядов, идей, чувств, убеждений, давая оценку личности в отношении права, правовых явлений, институтов и процессов в государстве.

ЛИТЕРАТУРА:

1.    Ильин И. А. О сущности правосознания / И. А. Ильин // Собр. соч.: в 10 т. – М.: Русская книга, 1994. Т. 4. – 624 с.

2.    Алексеев С. С. Общая теория права: учебник / С. С. Алексеев. – 2–е изд., перераб. и доп. – М.: Проспект, 2009. – 565 с.

3.    Нусратов Л. М. Проблемы формирования правосознания в современном Таджикистане: теоретико–методологические аспекты: диссертация ... кандидата юридических наук: 12.00.01 / Нусратов Л. М;  [Место защиты: Тадж. нац. ун–т]. – Душанбе, 2008. – 160 с.

4.    Фарбер И. Е. Правосознание как форма общественного сознания / И. Е. Фарбер. – М.: Юрид. лит., 1974. – 206 с.