ТЯЗИН Е.Н.

ТЯЗИН Е. Н.

Место работы: ФГБОУ ВО «Национальный исследовательский Мордовский государственный университет им. Н. П. Огарёва», ст. преподаватель кафедры теории и истории государства и права.

МЕХАНИЗМ МАССОВЫХ РЕПРЕССИЙ НА ТЕРРИТОРИИ МОРДОВСКОЙ АССР В ПЕРИОД 1937-1938 ГОДОВ

Аннотация. В статье рассматривается механизм массовых репрессий, имевших место на территории Мордовской АССР в период 1937-1938 годов, а также роль правоохранительных органов МАССР по реализации репрессивной политики ВКП (б). На основе действовавшего в указанный период законодательства СССР, документов и материалов центральных и региональных государственных архивов, а также архивов Прокуратуры РМ и УФСБ РФ по РМ, анализируются основные направления деятельности органов государственной безопасности НКВД МАССР по ликвидации врагов народа, антисоветских элементов и агентуры иностранных разведок.

Ключевые слова: государство, Политбюро, правоохранительные органы, народный комиссариат внутренних дел (НКВД), государственная безопасность, органы государственной безопасности, суд, прокуратура, законность, массовые политические репрессии.

TYAZIN E. N.

THE MECHANISM OF MASS REPRESSION ON THE TERRITORY OF THE MORDOVIAN ASSR IN THE PERIOD OF 1937-1938

Abstract. The article deals with the mechanism of mass repression which were taken place in Mordovia republic during 1937-1938 as well as the role of law enforcement authorities of Mordovia ASSR in repressive politic of All-Union Communist Party (VKPb). On the base of the then USSR legislation, documents and materials of central and region state archives and archives of prosecutor's office and FSB in Mordovia Republic, the main directions of law enforcement authorities (NKVD) in Mordovia ASSR, aimed at elimination of enemies, anti-soviet persons and agents of foreign intelligence services, is analyzed.

Keywords: state, Politburo (political bureu), law enforcement authorities, Peoples Commissariat of Internal Affairs (NKVD), state security, state security authorities, court, prosecuter¢s office, legitimacy, mass political repressions.

Одной из самых трагических страниц в истории Мордовии, как и страны в целом, стали развернувшиеся во второй половине 1930-х гг. на территории Мордовской АССР массовые репрессии. Несмотря на трудности в получении необходимых документов, эти события вызывают устойчивый интерес со стороны научной общественности республики. На сегодняшний день, к сожалению, отсутствует комплексное исследование по проблемам массовых репрессий, имевших место на территории Мордовской АССР в период 1937-1938 гг. Кроме того, в отдельных публикациях указываются невероятные, порой фантастические сведения о количестве жертв «большого террора». В предлагаемой статье предпринята попытка выявить политическую и социальную направленность массовых репрессий, определить численность репрессированных граждан и масштабы невосполнимых потерь среди населения республики, а также раскрыть роль правоохранительных органов МАССР в реализации карательной политики ВКП (б) во второй половине 1930-х гг.

При написании статьи автор руководствовался принципом историзма, использовал документы и материалы центральных и местных государственных архивов, а также архивов Прокуратуры РФ и РМ. Необходимо отметить, что никаких официальных данных или отчетов о репрессиях и деятельности НКВД МАССР в период 1930-х гг. в архивах обнаружить не удалось. Статистика «скорбной жатвы» 1937-1938 гг. автором составлена на основе изучения нескольких тысяч архивно-следственных дел, хранящихся в УФСБ РФ по Республике Мордовия, и по результатам его многолетней работы в составе группы по реабилитации жертв политических репрессий Прокуратуры Республики Мордовия.

Как известно, основным звеном в механизме массовых репрессий в период 1937-1938 гг. являлись органы Народного комиссариата внутренних дел (НКВД) СССР. НКВД был создан на основании постановления ЦИК СССР ОТ 10 июля 1934 г. «Об образовании Общесоюзного Народного комиссариата внутренних дел» [10, 1934, № 36, ст. 283] в результате реорганизации ОГПУ при СНК СССР. Создание этого наркомата явилось ярким проявлением одной из главных тенденций в развитии Советского государства в 1930-е гг., а именно – коренной перестройки всего государственного аппарата, в том числе и правоохранительных органов, и централизации управления.

На НКВД СССР были возложены задачи по обеспечению революционного порядка и государственной безопасности, охране общественной (социалистической) собственности и границ государства и др. В состав НКВД СССР вошли следующие управления: а) Главное управление государственной безопасности (ГУГБ); б) Главное управление рабоче-крестьянской милиции (ГУРКМ), в) Главное управление пограничной и внутренней охраны (ГУПВО); г) Главное управление пожарной охраны (ГУПО); д) Главное управление исправительно-трудовых лагерей и трудовых поселений (ГУЛАГ); е) отдел актов гражданского состояния (ОАГС); ж) административно-хозяйственное управление (АХУ).

Центральное место в системе НКВД СССР занимало ГУГБ. Одной из первостепенных задач ГУГБ являлась борьба с внутренними и внешними врагами Советского государства, всякого рода шпионами и агентами иностранных разведок. Руководящий состав и структура этого управления утверждались на заседаниях Политбюро ЦК ВКП (б). Органы госбезопасности являлись надежной опорой коммунистической партии и лично И. В. Сталина, а их деятельность была строго засекречена. Именно с организацией ГУГБ собственно и появляются такие понятия, как «государственная безопасность» и «органы государственной безопасности», происходит деление сотрудников НКВД на работников государственной безопасности и на работников органов внутренних дел вне этих органов, а в дальнейшем к разделению единого НКВД СССР на два наркомата – НКГБ и НКВД СССР. С образованием ГУГБ появляется та организация, из которой позже вырастут и НКГБ, и МГБ, и КГБ СССР [5, с. 106-107.]. Ни в 1934 г., ни в последующие годы так и не было принято положение о ГУГБ НКВД. Лишь 16 октября 1935 г. ЦИК и СНК СССР утвердили Положение о прохождении службы начальствующим составом ГУГБ НКВД СССР [10, 1936, № 56, ст. 240а, 240 б].

В соответствии с постановлением ЦИК СССР от 10 июля 1934 г. судебная коллегия ОГПУ, которая ранее наделялась правом применения внесудебных репрессий в отношении лиц, совершивших контрреволюционные и иные особо опасные против порядка управления преступления, упразднялась. Расследуемые НКВД СССР и его местными органами дела о государственных преступлениях по окончании следствия должны были направляться в судебные органы по подсудности в установленном законом порядке [10, 1934, № 36, ст. 284]. Вместе с тем, 5 ноября 1934 г. ЦИК и СНК СССР приняли Положение об Особом совещании при НКВД СССР, согласно которому ему было предоставлено право во внесудебном порядке применять к лицам, признаваемым общественно-опасными, ссылку и высылку на срок до 5 лет или приговаривать таковых к заключению в исправительно-трудовые лагеря на тот же срок, а также высылать за пределы СССР иностранных граждан [10, 1935, № 11, ст. 84]. Особые совещания при НКВД-МГБ-МВД СССР, действовавшие в период 1934-1953 гг., станут символами произвола и беззакония.

В соответствии с приказом НКВД СССР № 001 от 13 июля 1934 г. «Об организации органов НКВД на местах» было создано Управление НКВД по Мордовской автономной области (УНКВД по МАО) с непосредственным его подчинением УНКВД СССР по Средне-Волжскому краю (с 1935 г. Куйбышевский край) [3, ф. 9401, оп. 1а, д. 5, л. 2]. Начальником управления был назначен В. М. Ванд, с 1932 г. возглавлявший Мордовский областной отдел ОГПУ.

Структура УНКВД по МАО определялась приказом НКВД СССР № 0044 от 21 августа 1934 г. «О структурном построении и подчинении органов НКВД». В нее были включены следующие подразделения: Управление государственной безопасности (УГБ); Управление рабоче-крестьянской милиции (УРКМ); отдел пожарной охраны (ОПО); отдел актов гражданского состояния (ОАГС); административно-хозяйственный отдел (АХУ); инспекция резервов; отдел кадров. В подчинении УНКВД по МАССР находились районные отделения (РО), в состав которых входили аппарат УГБ (начальник РО, уполномоченные и помощники уполномоченных), отделения милиции, инспекторы противопожарной охраны, инструкторы ОАГС, аппарат связи, секретариат [3, ф. 9401, оп. 1а, д. 5, л. 23].

20 декабря 1934 г. постановлением Президиума ВЦИК Мордовская автономная область была преобразована в Мордовскую Автономную Советскую Социалистическую Республику (МАССР) [11, 1935, № 1, ст. 1]. В связи с этим УНКВД по МАО было переименовано в УНКВД по МАССР. Конституцией СССР 1936 г. НКВД был отнесен к числу союзно-республиканских наркоматов. Приказом НКВД СССР от 16 февраля 1937 г. УНКВД по МАССР переименовывается в НКВД МАССР, а наркомом назначается капитан госбезопасности С. М. Вейзагер. Конституции СССР (ст. 22) предусматривала прямое вхождение МАССР в состав РСФСР, минуя Куйбышевский край, поэтому в июле 1937 г. НКВД МАССР был непосредственно подчинен НКВД СССР.

Соответствующие изменения в статусе республики и НКВД МАССР нашли закрепление в ст. 44 Конституции Мордовской АССР, принятой на Втором чрезвычайном съезде Советов МАССР 30 августа 1937 г. [6]. В этот же день VI сессия ЦИК МАССР постановила реорганизовать УНКВД по МАССР в НКВД Мордовской АССР [13, ф. Р-175, оп. 1, д. 227, л. 7-8].

Руководящий состав и штатная численность НКВД МАССР утверждались НКВД СССР. Так, структура и штаты УГБ НКВД МАССР были утверждены приказом НКВД СССР № 377а от 1 июля 1937 г. и объявлены приказом НКВД МАССР № 00257 от 3 августа 1937 г. В состав УГБ НКВД МАССР помимо его руководства входили: 2 отделение (оперативное), 3 отдел (контрразведывательный), 4 отдел (секретно-политический), 5 отделение (особое), 8 отделение (учетно-регистрационное), 9 группа (специальная). Численность аппарата УГБ составляла всего 39 человек [13, ф. Р-526, оп. 1, 9, л. 1-4]. В ведении УГБ находилась внутренняя тюрьма НКВД МАССР для содержания подследственных. На территории МАССР действовали 30 районных отделений (РО) НКВД.

Подготовка к массовым репрессиям началась после назначения в сентябре 1936 г. наркомом внутренних дел СССР Н. И. Ежова. Предшествующая деятельность НКВД была признана неудовлетворительной. В результате последовавшей чистки лишились своих должностей многие руководители органов НКВД, в том числе и начальник УНКВД по МАССР В. М. Ванд, впоследствии арестованный как агент немецкой разведки. При Ванде органы госбезопасности МАССР направляли свои усилия главным образом на борьбу с церковниками, сектантами, членами подпольных антисоветских политических партий и прочими враждебными элементами. В этих условиях И. В. Сталин и Политбюро ЦК ВКП (б) поставили перед органами НКВД задачу полной ликвидации всех врагов народа.

В первую очередь репрессиям подверглись руководящие кадры коммунистической партии, оппозиционеры (троцкисты, зиновьевцы, правые), бывшие эсеры, меньшевики и выходцы из других политических партий, состоявшие на момент ареста в рядах ВКП (б). Вероятно, идея о проведении генеральной чистки ВКП (б) созрела у Сталина раньше и поводом для этого вполне могла послужить трагическая гибель С. М. Кирова. Теоретическим обоснованием политики репрессий стал выдвинутый Сталиным еще в конце 1920-х гг. тезис об обострении классовой борьбы по мере продвижения страны к социализму. «Юридическое» выражение этот тезис нашел в докладе Сталина на февральско-мартовском (1937 г.) пленуме ЦК ВКП (б) [12, с. 29-30].

После окончания пленума в стране начались поиски и аресты «врагов народа». В Мордовии массовые репрессии развернулись весной 1937 г., когда под руководством наркома внутренних дел МАССР капитана госбезопасности Вейзагера УГБ НКВД МАССР была «вскрыта» правотроцкистская буржуазно-националистическая террористическая организация. Как указывалось в материалах следствия, она ставила своей задачей путем организации террора в отношении И. В. Сталина и других членов Политбюро, восстаний, шпионажа, диверсий и подрыва народного хозяйства и благосостояния трудящихся, свержение советской власти, расчленение Союза ССР и реставрацию капитализма. В этих целях в 1934-1935 гг. в Мордгизе, Союзе писателей, НИИ мордовской культуры якобы были созданы террористические группы для совершения терактов в отношении Сталина и других членов Политбюро. Участники организации проводили свою подрывную деятельность против ВКП (б) и советского правительства по заданию иностранных разведок.

Следует отметить, что организатор массовых репрессий в Мордовии С. М. Вейзагер сам был репрессирован как иностранный агент. 20 ноября 1937 г. состоялось решение Политбюро ЦК ВКП (б) о снятии Вейзагера с работы и назначении на пост наркома внутренних дел МАССР Н. В. Красовского [9, ф. 17, оп. 1, д. 993, л. 49], а на следующий день Вейзагер был арестован в Москве сотрудниками ГУГБ НКВД СССР. В дальнейшем он был признан виновным в шпионаже в пользу английской и германской разведок и постановлением комиссии НКВД СССР, Прокурора СССР и Председателя Верховного суда СССР от 9 мая 1938 г. приговорен к высшей мере наказания (расстрелу). Назначение Н. В. Красовского было оформлено приказом НКВД СССР № 2304 от 22 ноября 1937 г. [13, ф. Р-526, оп. 1, д. 6, л. 139]. При новом наркоме репрессии развернулись с небывалой силой и достигли своего пика.

23-24 мая 1938 г. в г. Саранске проходил процесс по делу мордовской правотроцкистской буржуазно-националистической террористической организации. Выездной сессией Военной коллегии Верховного суда СССР, заседания которой проходили в кабинете наркома, было осуждено 95 участников организации, из них приговорено к высшей мере наказания (расстрелу) – 70 человек, к тюремному заключению на срок от 10 до 15 лет, с поражением в политических правах – 25 человек. Слушание дела проводилось ускоренно, в порядке постановления Президиума ЦИК СССР от 1 декабря 1934 г., без участия обвинения и защиты [11, 1934, № 64, ст. 459]. Приговоры к ВМН были приведены в исполнение сразу после их объявления.

Среди осужденных оказались бывшие секретари Мордовского обкома ВКП (б) М. Д. Прусаков, Г. Я Уморин, М. Д. Смирнов, председатель ЦИК МАССР Н. Г. Сурдин, председатель СНК МАССР А. Я. Козиков, бывший начальник УНКВД по МАССР В. М. Ванд и другие руководители республики, советские, комсомольские и хозяйственные работники, представители творческой интеллигенции. В 1938 г. по постановлениям Особого совещания при НКВД МАССР были репрессированы жены 51 участника организации.

К началу июля 1938 г. по делу мордовской правотроцкистской буржуазно-националистической организации органами НКВД МАССР было арестовано 179 человек, в том числе: председателей ЦИК, СНК и заместителей председателя СНК – 4, наркомов и заместителей наркомов – 12, секретарей обкома ВКП (б) – 5, руководящих работников ЦИК, СНК и обкома ВКП (б) – 27, секретарей РК ВКП (б) – 34, председателей райисполкомов – 10, прочих – 37. Дополнительной проверкой этого дела, проводившейся уже после смерти Сталина, будет установлено, что следственные материалы были сфальсифицированы руководящими работниками НКВД МАССР С. М. Вейзагером, Н. И. Красовским, Д. И. Прониным. Все осужденные по указанному делу были полностью реабилитированы.

Вторым направлением и самым массовым в механизме репрессий 1937-1938 гг. стала операция по репрессированию до конца не ликвидированных в период коллективизации кулаков, а также уголовников и других антисоветских элементов (так называемая «кулацкая операция»). Она проводилась по секретному постановлению Политбюро ЦК ВКП (б), принятому 2 июля 1937 г.

В соответствии с оперативным приказом НКВД СССР № 00447 от 30 июля 1937 г. и решением Политбюро от 31 июля 1937 г. для Мордовской АССР был утвержден «лимит» на арест 1800 человек, из них 300 человек в дальнейшем подлежали расстрелу, а остальные – заключению в ИТЛ на срок от 8 до 10 лет. Для рассмотрения дел на арестованных при НКВД МАССР была создана «тройка» в составе наркома С. М. Вейзагера, заместителя наркома В. А. Михайлова и первого секретаря обкома ВКП (б) А. А. Полякова (после ареста в 1937 г. врагов народа Вейзагера и Полякова их место заняли соответственно Красовский и И. А. Кузнецов). В работе «тройки» принимал участие прокурор МАССР В. А. Трубченко.

В ходе «кулацкой операции» репрессиям подверглись «социально-вредные элементы», ссыльные и заключенные исправительно-трудовых лагерей НКВД, жители городов и поселков, в той или иной степени все слои советского общества. В период с 5 августа 1937 г. по 9 февраля 1938 г. на основании приказа № 00447 «тройкой» при НКВД МАССР, по нашим подсчетам, было репрессировано 2424 человека, из них приговорены к расстрелу – 916, заключению в ИТЛ на срок 8 лет – 188, на 10 лет – 1315, высылке – 7 человек, при этом 2 человека, из числа приговоренных к заключению в ИТЛ сроком на 10 лет, затем этой же «тройкой» были приговорены к расстрелу. Из общего числа приговоренных к расстрелу 176 человек являлись заключенными Темниковского ИТЛ НКВД СССР, располагавшегося на территории МАССР.

Наконец, массовый характер приняли репрессии в отношении граждан СССР немецкой, польской, финской, эстонской, латышской и других национальностей (так называемые «национальные операции» НКВД СССР), которым было предъявлено обвинение в шпионаже в пользу иностранных разведок. Трагическая участь постигла также большинство бывших советских служащих КВЖД, якобы являвшихся агентами японской разведки.

Так, во второй половине 1937 г. Политбюро ЦК ВКП (б) санкционировало проведение специальных операций по разгрому агентуры немецкой, польской, японской и других иностранных разведок. В соответствии с приказами НКВД СССР №№ 00439, 00485, 00593 от 1937 г. органы НКВД МАССР приступили к арестам поляков, немцев, латышей, эстонцев, финнов и др. Списки арестованных («альбомы»), в которых указывались установочные данные на каждое лицо, сущность предъявленного обвинения и ориентировочная мера наказания, за подписью Н. В. Красовского и В. А. Трубченко направлялись в Москву на окончательное утверждение комиссии по следственным делам в составе наркома внутренних дел СССР Н. И. Ежова и Прокурора СССР А. Я. Вышинского («двойки»), после чего осужденные подлежали немедленному расстрелу или заключению в лагеря и тюрьмы на срок 10 лет. В 1937-1938 гг. комиссией НКВД и Прокурора СССР по всем «национальным» операциям, по нашим подсчетам, было репрессировано 735 человек, из них приговорены к ВМН – 635, заключению в ИТЛ – 98, высылке заграницу – 2 человека.

На основании приказа НКВД СССР № 00606 от 17 сентября 1938 г. при НКВД МАССР была создана «особая тройка» в составе наркома, прокурора МАССР и первого секретаря обкома ВКП (б), на рассмотрение которой передавались дела по арестованным до 1 августа 1938 г. полякам, немцам, финнам и прочим «национальным» контингентам и не прошедших через комиссию НКВД, и Прокурора СССР. В октябре-ноябре 1938 г. «особой тройкой» при НКВД МАССР было репрессировано, по нашим подсчетам, 120 человек, из них приговорено к расстрелу – 77, заключению в ИТЛ на срок от 5 до 10 лет – 37, ссылке – 6.

Кассационного обжалования решений внесудебных органов не допускалось. Материалы предварительного следствия в массовом порядке фальсифицировались. Работу следственного аппарата направлял «оперативный штаб» во главе с наркомом Н. В. Красовским. По его распоряжениям к арестованным применялись меры физического воздействия. В 1937 г. на территории МАССР органами НКВД было арестовано 3434 человека, а в 1938 г. – 1771 [7, с. 459, 463].

В период 1937-1938 гг. органами НКВД МАССР были допущены многочисленные нарушения законности. Ими попирались основные положения Конституции СССР, принципы народовластия, справедливости, законности, гуманизма, состязательности, презумпция невиновности. Из юридической практики были изъяты идеи защиты чести и достоинства граждан, уважения к закону и нормам морали. Деятельность органов государственной безопасности являлась антиконституционной и противоправной.

В годы «большого террора» сотни жителей республики подверглись репрессиям со стороны судебных органов, которые отдавали приоритет централизованному и неконтролируемому следствию, проводившегося с обвинительным уклоном. Суд лишь определял размер наказания, чем создавались широкие возможности покрывать недостатки предварительного следствия и грубейшие извращения советских законов. Происходило систематическое вмешательство в сферу правосудия, предопределяющее содержание приговоров. Функция поддержания государственного обвинения, которую выполняли прокуроры, превратилась в надзор за судом.

Так, в период 1937-1938 гг. специальной судебной коллегией Верховного (ранее Главного) суда МАССР при рассмотрении дел о государственных преступлениях было допущено большое число нарушений законности, основных принципов осуществления правосудия, закрепленных в Конституции СССР 1936 г. Спецколлегия Верховного суда МАССР рассматривала дела в закрытых судебных заседаниях, без участия народных заседателей. Решение вопроса о допуске защиты на судебные заседания всецело зависело от самого суда. В приговорах спецколлегии по делам об антисоветской агитации и пропаганде запрещалось приводить подлинные высказывания подсудимых, касающихся личностей руководителей партии и правительства. Делопроизводство при рассмотрении дел о контрреволюционных преступлениях являлось секретным. После оглашения приговора судом уголовное дело требовалось возвращать в органы НКВД.

Деятельность этой коллегии проходила в атмосфере нагнетания истерии в отношении арестованных органами НКВД «контрреволюционеров». В постановлении Общесоюзного совещания председателей специальных судебных коллегий краевых (областных) судов и верховных судов союзных и автономных республик, проходившего в Москве 10 мая 1937 г. под председательством наркома юстиции СССР Н. В. Крыленко, содержалось требование «по отношению к лицам, изобличенным во вредительстве, контрреволюционной организационной работе, троцкистской, пораженческой, террористической агитации, проводить линию беспощадной судебной репрессии, не допуская беспечности, благодушия и притупления политической бдительности» [4, ф. А-353, оп. 16, д. 21, д. 44]. Специальные судебные коллегии были призваны методами судебной репрессии подавлять наиболее активные формы сопротивления разгромленных, но еще окончательно не уничтоженных классово-враждебных элементов.

В 1937 г. спецколлегией Верховного суда МАССР по делам о контрреволюционной пропаганде и агитации (ст. 58-10 УК РСФСР) было осуждено 182 человека, из них мужчин 171 человек, женщин – 11 человек. По национальности среди осужденных по ст. 58-10 УК РСФСР русских насчитывалось 118 человек, мордвинов – 58 человек, татар – 2 человека, прочих – 4 человека.

Из 182 осужденных спецколлегией приговорено к лишению свободы на срок до 3 лет 17 человек, на срок от 3 до 5 лет – 78 человек, на срок от 5 до 8 лет – 80 человек, на 10 лет лишения свободы – 2 человека. 1938 году спецколлегией Верховного суда МАССР по ст. 58-10 УК РСФСР было осуждено к лишению свободы 241 человек, из них 21 женщина. К осужденным в качестве дополнительного наказания применялось поражение в политических правах на срок до 5 лет.

Осуждение граждан по ст. 58-10 УК РСФСР имело место в случаях совершения ими следующих действий:

– одобрение террористического акта в отношении С. М. Кирова и одновременно с этим высказывание террористических намерений в отношении членов Политбюро ЦК ВКП (б) и советского правительства. По ряду этих же дел террористическая агитация сопровождалась пораженческой агитацией, то есть высказываниями относительно возможности интервенции, военного поражения и гибели советской власти;

– контрреволюционная агитация, направленная против важнейших мероприятий партии и правительства (хлебосдача, отмена карточной системы, госзаймы и т. п.);

– контрреволюционная агитация, направленная против колхозов или против мероприятий партии и правительства, связанных с колхозным строительством;

– исполнение и распространение контрреволюционных рассказов, песен, стихов, частушек, анекдотов и т. п.;

– уничтожение и издевательства над изображениями, портретами, бюстами руководителей партии и правительства (сожжение, разрывание, уродование изображений, стрельба по портретам и т. п.);

– распространение контрреволюционных заведомо клеветнических сведений о СССР, руководителях партии и правительства и восхваление фашистского режима;

– восхваление личностей и одобрение контрреволюционной деятельности вождей троцкистско-зиновьевской оппозиции;

– контрреволюционная агитация с использованием религиозных чувств граждан и различных сектантских учений;

– прочая контрреволюционная агитация в связи с гибелью стратостата «Осоавиахим», аварией самолета «Максим Горький», строительством Беломорско-Балтийского канала, продажей КВЖД, изданием учебника истории ВКП (б) и др. Малейшая критика работы должностных лиц государственных органов, сельских Советов, общественных и кооперативных организаций квалифицировалась как подрыв и ослабление Советской власти (ст. 58-10 УК РСФСР).

В директиве НКЮ СССР от 15 апреля 1938 года судам предлагалось «дела о контрреволюционных преступлениях, содержащие одобрение террористических актов, а также высказывания террористических намерений в отношении руководителей партии и советского правительства», квалифицировать по ст. 17-58-8 УК РСФСР (подстрекательство к совершению террористических актов) [3, ф. 9492, оп. 1, д. 4, л. 37]

Суровые репрессии применялись в борьбе с вредительством и диверсиями в народном хозяйстве. 3 августа 1937 года секретарь ЦК ВКП (б) И. В. Сталин направил секретарям обкомов, крайкомов ВКП (б) и ЦК нацкомпартий телеграмму, в которой говорилось: «ЦК считает существенным недостатком руководства делом разгрома вредителей в сельском хозяйстве тот факт, что ликвидация вредителей проводится закрытым порядком по линии органов НКВД... ЦК ВКП (б) обязывает обкомы, крайкомы и ЦК нацкомпартий организовать в каждой области по районам 2-3 открытых процесса над врагами народа – вредителями сельского хозяйства, пробравшимися в районные партийные, советские и земельные органы (работники МТС и райЗО, предРИКи, секретари РК и т. п.), широко осветив ход судебных процессов в местной печати» [8, ф. 89, перечень 48, док. 12, л. 2]

14 сентября 1937 г. ЦИК СССР принял постановление «О внесении изменений в действующие уголовно-процессуальные кодексы союзных республик» [10, 1937, № 61, ст. 266], согласно которому по делам о контрреволюционном вредительстве и диверсиях обвинительное заключение вручалось обвиняемым за одни сутки до рассмотрения дела в суде, кассационного обжалования по этим делам не допускалось, приговоры о высшей мере наказания (расстрел) должны были приводиться в исполнение немедленно по отклонении ходатайства осужденных о помиловании.

Постановлением ЦИК СССР от 2 октября 1937 г. по делам о контрреволюционном вредительстве (ст. 58-7 УК РСФСР) допускалось применение наказания в виде лишения свободы на срок до 25 лет [10, 1937, № 66, ст. 297]. Действующим уголовным законодательством (ст. 18 Основных начал уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик) до принятия постановления ЦИК СССР от 2 октября 1937 г. за совершенное преступление в качестве меры наказания устанавливалось лишение свободы на срок не свыше 10 лет [10, 1924, № 24, ст. 204]. Указанный нормативный акт подлежал применению независимо от момента возникновения дела и имел обратную силу. Так, в четвертом квартале 1937 г. спецколлегией Верховного суда МАССР по делам о контрреволюционном вредительстве приговорено к высшей мере наказания (расстрелу) 4 человека, лишению свободы на срок от 5 до 10 лет – 10 человек, к 10 годам лишения свободы – 20 человек, к лишению свободы на срок свыше 10 лет – 2 человека [13, ф. Р-527, оп. 3, д. 1, л. 81].

16 августа 1938 г. Верховный Совет СССР был принят Закон о судоустройстве СССР, союзных и автономных республик [2, 1938, № 11], который устранил существовавшие противоречия между Конституцией СССР и законодательством об организации специальных судебных коллегий. Согласно этому закону, рассмотрение дел во всех судах должно было осуществляться в составе судьи и двух народных заседателей, кроме случаев, специально предусмотренных законом, когда это разбирательство осуществлялось тремя членами суда (ст. 14). В сентябре 1938 г. специальная судебная коллегия Верховного суда МАССР была упразднена. Дела о контрреволюционных преступлениях подлежали рассмотрению судебной коллегией по уголовным делам Верховного суда МАССР, с обязательным участием народных заседателей.

31 декабря 1938 г. было принято постановление пленума Верховного суда СССР «Об ошибках в судебной практике при рассмотрении дел о вредительстве», к числу которых были отнесены необоснованная квалификация преступлений по ст. 58-7 УК РСФСР, рассмотрение дел при наличии существенной неполноты предварительного расследования, нарушение судом процессуальных норм и предусмотренных законом прав обвиняемых. Пленум указал, что применение ст. 58-7 УК РСФСР может иметь место в тех случаях, когда обстоятельствами дела установлено, что подсудимый действовал с контрреволюционной целью [3, ф. 9474, оп. 1, д. 115, л. 171].

В постановлении пленума Верховного суда СССР от 23 сентября 1939 г. «О возможности рассмотрения в порядке надзора дел в отношении осужденных к расстрелу, приговор о которых приведен в исполнение» верховным судам союзных республик предлагалось в случаях необоснованного или неправильного применения закона пересматривать в порядке надзора такие дела и при отсутствии в действиях осужденного состава преступления выносить определения об отмене приговора и прекращении уголовного дела [3, ф. 8131, оп. 38, д. 39, л. 31]

Массовые репрессии осуществлялись в рамках сложившейся командно-административной системы, при которой И. В. Сталин сосредоточил в своих руках ничем не ограниченную власть. Вся вина за репрессии им была возложена на Н. И. Ежова и его окружение. В соответствии с постановлением СНК СССР и ЦК ВКП (б) от 17 ноября 1938 года «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия» «тройки» и «двойки» были ликвидированы [4, с. 125-128], а репрессии введены в «обычное» русло.

Приказом НКВД СССР от 1 февраля 1939 г. наркомом внутренних дел МАССР вместо Н. В. Красовского был назначен М. И. Савинов [13, ф. Р-526, оп. 1, д. 30, л. 24]. В ходе проверки деятельности органов УГБ НКВД МАССР обнаружились серьезные недостатки в их оперативной и следственной работе, десятки арестованных «врагов народа» были освобождены из-под стражи ввиду прекращения в отношении них уголовных дел по реабилитирующим основаниям. За незаконные методы ведения следствия и применение мер физического воздействия к арестованным были привлечены к уголовной ответственности 17 сотрудников НКВД МАССР. По приговору Военного трибунала войск НКВД Московского округа от 8-11 сентября 1939 г. 14 человек были осуждены на длительные сроки лишения свободы, 3 человека – к расстрелу. В соответствии с Законом РСФСР от 18 октября 1991 г. «О реабилитации жертв политических репрессий» эти лица реабилитации не подлежат [1].

Н. В. Красовский был арестован 22 января 1939 г. и по приговору военной коллеги Верховного суда СССР от 15 февраля 1940 г. на основании ст. 193-17 п. «а» УК РСФСР (злоупотребление властью, превышение власти, а также халатное отношение к службе лица начальствующего состава РККА) был приговорен к 10 годам заключения в ИТЛ, с лишением воинского звания «полковник». Вина Красовского заключалась в том, что он, будучи в 1937-1938 гг. наркомом внутренних дел МАССР, не вел борьбы с извращениями в оперативно-следственной работе подчиненных ему сотрудников, проводил незаконные массовые аресты, фальсифицировал уголовные дела и допускал иные нарушения законности, что повлекло за собой тяжкие последствия. Дополнительной проверкой, проведенной в начале 1990-х гг., было установлено, что Красовский подвергал советских граждан необоснованным репрессиям, которые привели к гибели сотен людей. 25 января 1991 г. начальник управления Главной военной прокуратуры по вопросам реабилитации Прокуратуры СССР утвердил заключение об отказе в реабилитации Н. В. Красовского.

Анализ деятельности НКВД МАССР в 1939-1940 гг. показывает, что количество дел о контрреволюционных преступлениях резко сократилось. За этот период в республике было арестовано «всего» 265 человек, из них в 1939 г. – 84 человека [7, с. 467, 475], осуждено, по нашим подсчетам, 172 человека. В 1939-1940 гг. по постановлениям Особого совещания при НКВД СССР было репрессировано во внесудебном порядке 26 человек.

Масштабы политических репрессий были колоссальными и несопоставимы с практикой правоохранительных органов в самые тяжелые военные и послевоенные годы. В период с 1941 по 1953 год было осуждено военными трибуналами 318 человек, верховными судами – 338, во внесудебном порядке по постановлениям Особых совещаний при НКВД-МВД-МГБ СССР – 525, а всего – 1181 человек [13, ф. Р-438, оп. 4, д. 142, л. 86].

Массовые политические репрессии в годы «большого террора» нанесли огромный вред экономическому и культурному потенциалу республики, оставили тяжелый след в сознании многих людей. В настоящий момент жители Мордовии, подвергшиеся политическим репрессиям в период 1937-1938 гг., за исключением 9 человек, полностью реабилитированы.

ЛИТЕРАТУРА:

1. О реабилитации жертв политических репрессий: Закон РСФСР от 18 октября 1991 г. // Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР. – 1991. – № 44. – Ст. 1428.

2. Ведомости Верховного Совета СССР. – 1938. – № 11.

3. Государственный архив Российской Федерации (ГА РФ).

4. Исторический архив. – 1992. – № 1. – С. 125-128.

5. Кокурин А., Петров Н. НКВД: структура, функции, кадры // Свободная мысль. – 1997. – № 6. – С. 105-118.

6. Красная Мордовия. – 1937. – 30 августа.

7. Мозохин О. Б. Право на репрессии. – М.: Кучково поле, 2011. – 752 с.

8. Российский государственный архив новейшей истории (РГАНИ).

9. Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ).

10. Собрание Законов и Распоряжений Рабоче-Крестьянского Правительства Союза Советских Социалистических Республик (СЗ СССР).

11. Собрание узаконений и распоряжений Рабоче-Крестьянского Правительства РСФСР (СУ РСФСР).

12. Сталин И. О недостатках партийной работы и мерах ликвидации троцкистских и иных двурушников. – М.: Партиздат, 1937. – 61 с.

13 Центральный государственный архив Республики Мордовия.